Чуха

Матвей потряс флягу, там осталось совсем чуть-чуть. Что ж, и идти, если верить навигатору, совсем немного: то ли десяток метров, то ли километр. Пилот допил остатки воды. Теперь надо вызволить Чуху. Матвей лег и пополз. Ему совсем не улыбалось провалиться в пыль по горло и остаться в ней навсегда. И все же это чуть не произошло, когда рука провалилась не найдя опоры. Пыль сдвинулась и поволокла пилота обратно к краю. Он выпустил контейнер и попытался найти опору. Удалось!

Опять на краю, но хоть не лезть вверх. Чуха! "Морозильник" должен быть где-то здесь. Под пылью. Тогда два шага в сторону, два! На четвереньках трудно правильно отмерять расстояния. Контейнера не было. Неужто Чуху снесло потоком обратно в провал? Матвей двинулся еще правее. Рука на что-то наткнулась. Рукоять ножа, которой он резал ступени. Забыл здесь, значит. Что ж, она под правой рукой, значит, нужно просто продвинуться дальше.

Пилот нащупал лямку в тот момент, когда рюкзак начал движение за край и пополз подальше. Уже метрах в десяти от ямы, Матвей попытался встать. Не вышло. И надеть рюкзак никак не удавалось. Что ж, придется двигаться на четвереньках и волочь контейнер за собой. Не страшно, осталось совсем немного. И так даже лучше, чем все время падать — Чухе меньше беспокойства.

Удлинив лямку, пилот пополз дальше. Ему почему-то стало очень жаль нож, оставшийся торчать в невидимом под пылью грунте. Подарок будущим археологам. Загадка для грядущих поколений.

Метр, еще… Колено, бок! По всполохам тупой боли легко считать расстояние. Каждое продвижение — от силы сантиметров тридцать. Значит… Сколько там? Сто метров? Триста шагов. Или девятьсот ползков… Или меньше… Сейчас бы передохнуть, глотнуть воды.

Матвей снял тюрбан и попытался выжать из него воду, но тот был почти сух.

— Черт с тобой!

Отшвырнув ненужную тряпку, пилот сел в пыль и подтянул к себе рюкзак. Дико хотелось закрыть глаза и немного поспать. На индикаторе заряда "морозилки" оставалось меньше десяти процентов. Оранжевая зона. Скоро красная. Там Чуха, старина Чуха! Его надо вытащить. Значит, спать нельзя, надо двигаться!

Метр, еще… Перед глазами поплыли круги, ноги тонули в пыли. Сильнее и сильнее…

— Пройдем! — упрямо мотнул головой Матвей.

Надо пройти! Сквозь стены, если надо. Сквозь мягкие стены… И стартовая кнопка ракеты за стеной…

— Очнулся?

Матвей осознал, что слышит чей-то голос. Сперва он принял его за галлюцинацию, но потом сообразил, что вокруг прохладно. И воздух чистый, холодный. Только не видно ничего. С трудом разлепив губы, он выдохнул:

— Кто?..

И тут же закашлялся от боли.

— Тихо, тихо! А то врач меня отсюда выкинет. Он не велел тебе говорить.

Голос принадлежал Кариму, Матвей узнал. Губы пилота растянулись в улыбке.

— Рад, что ты добрался живым.

Сконцентрировавшись, Матвей выдохнул:

— Чуха?..

— Молчи, говорю тебе! — Аверин сказал это строго, но голос предательски дрогнул. — Да что ему будет? Нормально Чуха. Жует вовсю, спит и бегает. А вот с тобой все хуже. Ребра, легкие, нога, обезвоживание… Как ты вообще дошел? Да еще контейнер… У тебя кровь с пылью в легких, переломы, ожоги, тепловой удар. И боль должна была добивать с каждым шагом.

Матвея ожгло воспоминаниями. На миг вернулось солнце, пустыня, пыль. Подумалось вдруг, что без Чухи выжить бы и не получилось. Ради себя так измываться над собственным телом бессмысленно.

Выписка прошла аккурат к концу работы экспедиции. Большая часть находок была упакована, загружена и занесена в базы данных. Оставалась вторая партия совсем уж огромных экспонатов, которые заберет баржа. У Карима с Матвеем оставалась еще пара дней, чтобы закрыть дела. Впрочем, таковых оказалось не слишком много, а под куполом столицы плескалось шикарное море. И друзья отправились на курорт.

По своему обыкновению, Чуха отказался выходить на улицу. Но теперь появился способ брать его с собой; рюкзак-контейнер уж очень полюбился зверьку. Теперь он чаще всего дрых в дороге, изредка прикладываясь к источнику питания. Рюкзак не вызывал вопросов у персонала гостиницы, и всем было хорошо.

После купания Карим сходил в бар и принес пару запотевших бокалов. Матвей глотнул и заметил, что местное пиво было не слишком выдающимся, но вполне приличным. Три подружки, сидевшие на одеяле неподалеку, посматривали на мужчин и о чем-то шептались. Изредка доносился серебристый смех.

Если не присматриваться, то купола-фильтра не видно. А звуки прибоя и девичий смех добавляли маленькому курорту в центре города необходимый антураж, "взрослость" какую-то. В общем, было хорошо. Пилот улыбался, щурясь и потягивая ледяное пиво. Карим не отставал. После многих недель в пустыне все вокруг казалось раем.

— Матвей, ты же не видел последних находок! А там много интересного.

— Потом посмотрю, когда будем выгружать.

— Нет, мелкие понятны. А вот большие… Есть куб с изображением Чухи!

Пилот вздрогнул и взглянул на Карима.

— Шутишь?

— Правда! — кивнул археолог. — Огромный куб, и там увеличенный Чуха. Не полностью, а… В смысле, не очень целый, в разобранном виде.

— Ого! Покажешь?

— Да. Потом.

— Давай сейчас!