Чумная крыса

После работы, задержавшись в офисе чуть дольше, чем прочие, Поуп планировал отправиться в бар на Мейн-стрит и пропустить пару пива. На город мягким покрывалом опускались сумерки. Подсвеченный фонарями, неоновыми вывесками и мириадами рекламных баннеров, тот и не сомневался сдаваться темноте, но все же, поднимая голову вверх, можно было заметить, как меняются краски неба. Усиливающийся ветер ворошил содержимое мусорных контейнеров на углу здания, расшвыривая его и неизменно роняя вниз, туда, где находились средний и нижние уровни. Часть мусора непременно осядет и завершит внезапное путешествие, часть, куда меньшая, доберется до самых низов, составляя компанию прочим отбросам.

Подняв ворот пальто и вжав голову в плечи, Поуп вызвал машину с автостоянки. Пока он ждал, кто-то – обычный ничем не примечательный прохожий – сунул в его руку листовку. Мужчина машинально взял ее. Он ничего не имел против чужого труда и всегда принимал листовки рекламщиков, даже если в них не было ничего полезного, даже если те спустя миг отправлялись к прочему мусору в контейнерах. Подняв листок бумаги перед глазами, Поуп прочел: «Небывалый кинотеатр под звездами! Покажет все, что скрыто, и вскроет все, что спрятано за семью замками. Соверши увлекательное путешествие в мир бесподобной фантастики. Посети наш киносеанс!». Далее следовали адрес, дата и время. Киносеанс небывалой фантастики, как гласила листовка, должен был состояться сегодня в десять вечера на крыше названного дома.

Мужчина, не задумываясь, смял ее и сунул в карман пальто, затем сел в салон подъехавшего автомобиля и замер, протянув ладонь к приборной панели. Незримый червь, некий внутренний дискомфорт, вновь шевельнулся где-то под ребром. Некоторые коллеги и его приятели сейчас заслуженно расслабляются в том же баре. Он встретит их там и будет вынужден поддерживать разговор, чего ему совершенно не хотелось. Пить пиво в компании с Квинк дома, впрочем, тоже. И Поуп задал окружной маршрут до адреса, указанного на клочке бумаги. До начала сеанса оставалось не меньше полутора часов. Дом находился на другом конце города, с учетом вечерних пробок и промежуточных пунктов, вроде пивнушки, мужчина предполагал добраться в аккурат к этому времени. Плюс-минус десять минут.

Так и вышло. Старый лифт с набирающим мощь гулом доставил его по единственной в доме-свечке шахте на самый верхний этаж и, звонко тренькнув, распахнул металлические створки. Дальше мужчина должен был подняться сам. Лестница, обычная конструкция из сваренных пластов железа и прутьев нашлась сразу за первым поворотом. Весь этаж казался пустым, совершенно заброшенным, что само по себе вызывало вопросы вкупе с недоумением. Ведь это элитное жилье, предел мечтаний жителей нижних уровней. Он поискал глазами табличку «сдается в аренду» или «продам», но ничего подобного не обнаружил. Наверное, это аварийное здание и оно дожидается своей очереди на капитальный ремонт, решил мужчина, поднимаясь по лестнице.

На крыше к его приходу уже собралось приличное количество людей – около тридцати совершенно незнакомых лиц. Они сновали меж перегородок, набирая в маленькие пластиковые стаканы кипяток из подготовленных организатором термосов, бросали настороженные взгляды вокруг себя и стремились поскорее, ни с кем не заговаривая, занять место перед растянутым белым полотном. Пластиковые стулья разных форм и цвета были расставлены рядами напротив него. Еще дальше находился некий агрегат, освещавший собой полотно. Проектор. На подобной технике в прошлом крутили кинофильмы, и Поуп нашел это интересным решением, впрочем, как и выбор места для уличного кинотеатра.

Отсюда, с крыши, открывался такой вид, что мужчина поневоле ощутил себя муравьем, забравшимся на самую верхнюю ветку и увидавшим мир таким, каким никогда прежде не видел. Со всех сторон, насколько хватало глаз, его окружал сверкающий мегаполис. Игры тени и света, опутавшего весь город подобно гигантской корневой системе, столь яркой, что невольно слепила. Бесконечный урбанизированный лес из бетона, железа и стекла, в котором ежедневно толклись миллионы человеческих существ, так же как и он. Никогда не поднимавших взгляд к самому небу. Никогда не помышлявших забраться так высоко, что этот лес покажется равниной, ершистой и игольчатой, испещренной резкими склонами и впадинами, пустотами меж сросшихся телами зданий и безднами, ведущими вниз.