Чувствуй себя как дома

Я бреду в комнату и включаю ноутбук. На экране высвечивается файл с книгой. Все в тумане – в дыму, в молочной пенке – да черт его знает. Ясно одно: моя история не случится. В тысячный раз умрет, так и не родившись.

Страшно, когда писатель заканчивается вместе с пастой в ручке, но еще страшнее, когда он и не начинался.

– Твой дом в аду, Анна Рэу, – доносится из ванной.

– Значит, я уже дома.

Тик-так. Тик-так.

Я нажимаю на кнопку Delete. Маленький Армагеддон. Ядерный взрыв, таянье ледников, черная дыра… Моих персонажей больше нет, есть только я – крохотная точка. А во всем виноват дом. Я убью его, лишь бы он перестал красть мечты. Лишь бы научился плавать.

Я поднимаюсь и несусь к выходу. По пути бросаю Ди телефон, чтобы она вызвала скорую. Она кричит за моей спиной, но мне все равно. Я обещала папе открыть клетку. Обещала, что феникс сгорит. Настал момент, когда и ему нужна кнопка Delete. Иногда она эффективнее антибиотиков.

Я ничего не вижу. Поселок превратился в сплошное серое пятно. Я чувствую: невдалеке возвышается моя цель и мое спасение. Невдалеке – мой друг, болеющий анорексией. Я цепляюсь за деревья и фонарные столбы. Передо мной вырастает холм. И эти ворота… Они машут мне. Кто-то спилил надломленные ветки на яблонях, запретил им обниматься.

Добравшись до Ворона, я прислоняюсь лбом к стене.

– Прости, но я мечтала не об этом.

– Не об этом? Тогда о чем? – шелестит в голове.

– Мне хотелось создать свой мир, а вместо этого я едва не разрушила реальный.

С желаниями покончено. Падает звезда? Я буду наслаждаться ее последним мерцанием. Бьют куранты, а в центре комнаты мигает елка? Я выпью шампанского и угощу друзей мандаринами. Слева и справа от меня сидят две Илоны или два Паши? Я выпью с ними по чашке кофе. А насчет книги… Я напишу ее сама. Дома – никудышные писатели.

– Ты научишься плавать, Ворон.

Я проскальзываю внутрь и, стараясь не обращать внимания на искалеченный граммофон, шагаю к подвалу. В горле стоит ком. Я обрела прошлое, а теперь собираюсь его сжечь. Ди была права. Лучше бы я не приезжала.

Хотя нет. Не лучше.

Я медлю. Вот бы напоследок взглянуть на отца! Но его нет. Я откидываю прогнившие доски. Лестница. Темнота. Черви. Убежище Темыча ни капли не изменилось, внутри по-прежнему тикает сердце. Я шумно втягиваю воздух – пора. Но не успеваю я нагнуться, как вдруг мою шею обхватывает чья-то рука. Незнакомец тянет меня в угол, вдавливает в ледяной кирпич.

Я пытаюсь вдохнуть – не получается. Пытаюсь ударить недоброжелателя ногой – тщетно.

Опять Ди? Чушь…

– Не смей.

Мягкий, почти детский голосок… и почему-то всегда Артем, а не Темыч. Всегда полет, а не пробежки. Илона?..

Она позволяет мне сделать глубокий вдох и снова прижимает к стене.

– Опусти.

– Нет, девочка. Я и так слишком долго тебя отпускала.

Но как же…

Я мечтаю, чтобы Артем вылечился.

– Ты врала мне?

Ее звонкий смех пронизывает меня тысячами иголок. Я – почти кукла вуду. Только на этот раз проклинают меня саму.

– Какая догадливая! Ты даже не представляешь, сколько людей я предлагала Ворону в обмен на Пашу! А ему никто не нравился. Зато когда я принесла твое полотенце, он сразу ожил.

– А как же Темыч?

– Да, у вас и правда одинаковые. Но он не болен, идиотка. Это дар, его нельзя отнять. Я тоже их слышу. – Илона на миг умолкает, а затем шипит: – И не называй так Артема! Мой Паша никогда его так не называл.

Я чувствую каждой клеточкой тела: она достает из кармана что-то холодное и тяжелое.

– Ворон не предал бы меня.

Своим «не предал» я целу́ю стену.

– Он скучал.

– Зачем? Зачем ты это делаешь?

Я бы завизжала, но в легких почти не осталось воздуха. По щекам течет что-то теплое, и я надеюсь, что это слезы, а не кровь. Хотя судя по тому, как горят ссадины на лбу, возможно все. Дуло пистолета гладит мою шею.

– Зачем? Странный вопрос. Я мечтаю вернуть того, кого люблю больше жизни, – объясняет Илона и совсем другим, уставшим голосом добавляет: – Прости, Аня. Ты не виновата, что мой муж погиб. Но без тебя мне не обойтись.

Я жмурюсь. Сейчас свершится нечто. Я силюсь высвободиться, мысленно зову Ворона, спрашиваю у него: «За что?», а он отвечает: «Чтобы ты научила меня плавать».

– Как хорошо иметь соседку-майора. Всегда можно одолжить – ну ладно, украсть – травмат. Конечно, это не ружье… Если бы я выстрелила в тебя с порога, ты бы выжила, Аня. Но я выстрелю в упор.

Пистолет давит в шею. Я реву и уже не стыжусь этого. Какая глупая смерть… Я не успела написать книгу. Все зря. Я ведь могла отправиться в путешествие, а не в прошлое. Покорила бы Говерлу[29]. Погуляла бы в Париже. Покаталась бы на санях в Норвегии. Но я здесь. В этом дурацком доме.

– Прощай, Ан…

Договорить Илона не успевает: в миллиметре от нас падает каменная глыба – добрая часть потолка. Пробивает пол, грохочет где-то под нами.

Илона отпрыгивает и взвизгивает. Мне страшно оглядываться, долгий миг я не шевелюсь.

– Аня, беги! – раздается ледяной альт.