Чужая

Широкая ладонь опустилась на влажные от пота волосы, сильнее вжимая несчастную лицом в столешницу. Палацы, затянутые в черную кожу перчатки, быстро прошлись по лицу, дрожащим губам и шее и снова зарылись в волосах, больно стягивая их в кулак.

Тяжесть чужого тела мешала дышать. Ужас застыл в глазах дрожащей влагой, Айя не верила, что это происходит с ней.

Вторая рука ловко зарылась в юбках, закидывая подолы вверх, и практически накрыв ими голову девушки. Он одним движением сдернул до самых колен ее панталоны, больно сжав оголившиеся ягодицы.

– Не надо! Пожалуйста! Не надо! Мамочка! Пожалуйста!..

Громкий шлепок и обжигающая боль на правой ягодице.

– Молчи.

От страха к горлу подступила тошнота, всю ее затрясло крупной дрожью. Мысли метались в голове, а сердце в груди билось как ненормальные. Поддавшись инстинктам, Айя задергалась в чужих руках, как чумная, вкладывая все свои силы в желание освободиться. Пыталась царапаться и лягаться ногами, извивалась, пробовала кричать, но выходили лишь тихие рыдания. Ничего не получалось. Он был намного крупнее и в разы сильнее.

Попыталась вывернуться…

Взвизгнула и протяжно застонала, когда сильная рука потянула за волосы на затылке и с силой приложила лицом о поверхность стола.

Айя в тот момент чувствовала лишь боль и страх. Страх, в сжатых до искр глазах, во вцепившихся в столешницу руках, в сводимых судорогой икрах, в прерывистом, поверхностном дыхании. А он чувствовал этот страх, и упивался им. Упивался своей властью над распластанным под ним дрожащим телом.

– Уймись.

А дальше он не церемонился.

Пару мгновений мужчине понадобилось, чтобы Айю пронзила режущая боль. Уставшее, измученное, давно не бывшее с мужчиной тело девушки не было готово принять его.

Мгновение, и Айя выгнулась в позвоночнике. Его огромный член был внутри. Нет, не член – нож! Раскаленный кол! С каждым толчком, проникал все глубже, растягивая нежную кожу. От боли девушка до крови закусывала губы и скребла ногтями по дереву, загоняя под них занозы. Но эта боль была только началом – член мучителя только вошел до упора, а Айе показалось, что все ее мышцы там лопнули и истекли. Отчетливо слышался хлюпающий звук и нестерпимое жжение, что заставляли несчастную тихо подвывать, трясь щекой о шершавую, влажную от слез поверхность стола. Когда мужчина начал двигаться жестче – долбить, рвать, медленно, быстрее, быстро, Айе почудилось, что она потеряет сознание от боли. И видят Боги, она этого желала! Хотела провалиться в спасительное беспамятство, раствориться, исчезнуть – лишь бы не чувствовать этого ада, лишь бы не было так больно.

Одной рукой он все так же прижимал голову служанки, а второй судорожно вихлял ее тело, сжимая то ягодицы, то бока, вдалбливая в ненавистный стол, что жалобно поскрипывал в такт бешеным толчкам. Подол платья частично скрывал ее лицо, укрыв от всего мира, оставив тонкую полоску света, через которую, застланными от слез глазами, Айя могла видеть тлеющий в камине огонь и ведро с тряпками. Тошнотворный запах рыбы смешался с его, дорогим и изысканным ароматом.

Внизу все горело, девушка чувствовала, как по внутренней стороне бедра стекает горячая капля. Следом за ней еще и еще одна. Так вытекала боль и отчаяние из терзаемого лона. А губы беззвучно шептали «хва-а-а-а-тит».

Он сделал несколько быстрых и особенно резких толчков, шумно выдохнул и бурно кончил в несопротивляющуюся служанку. Устало упал ей на спину, и уткнулся лбом в затылок. Волосы на котором почти выдрал. Под тяжестью большого тела, девушке стало трудно дышать. А может уже и не надо? Может тогда боль уйдет?

Айя тихо застонала.

Мужчина вздрогнул и медленно вышел из нее.

– Ммммм…

Снова боль. Там словно толченое стекло, жгущее и режущее, пульсирующее. По ногам стекали кровь и сперма. Оставляя стыдные следы унижения и боли.

Он отстранился, и начал приводить себя в порядок. Айя дрожащей рукой сдвинула с лица подол и чуть повернула голову, чтобы увидеть того, кто уничтожил ее.

Она его сразу узнала. Высокого, статного, мощного. Облаченного дорого, но сдержано. Узнала его темные волосы с легкой проседью. Узнала красивое лицо с кривым шрамом на волевом, гладко выбритом подбородке. Узнала этот нос с широкими ноздрями и густые брови. На секунду их взгляды встретились. Потухший, карий Айи и светло-серый, равнодушный господина северных земель, командира армии Правящего Дома и хозяина этого замка ассура Нирхасса Дор Шаррихасса.

Он ушел. Ни проронив и слова, лишь бросив напоследок полный отвращения и брезгливости взгляд. А Айя так и осталась полулежать на вымытом столе, с задранными юбками и голым задом. Ноги ее дрожали, истерзанное место болело и жгло, а внутри было пусто. Словно с отнятым ее женским, он отнял и душу. Вытравил собой все нутро. Испачкал. Отобрал.

Девушка не помнила, как поднималась со стола, как шла под рассветным небом в сторону конюшен, как не увидела перепуганное лицо старика Шорса и не услышала его окриков, как поднималась на свой чердак. Мысли вязли в голове, как густой и тягучий кисель.