Чужая. Часть 2. Мёртвый дом (СИ)

Люпин сверху вниз провёл ладонями по её рукам – по шершавой ткани коротких рукавов, по твёрдым косточкам у сгиба локтя, до узких кистей, до кончиков длинных тонких пальцев… Смотрел, запоминая. Грудь её ровно вздымалась в такт дыханию – маленькая, едва выступающая под тканью платья. Вряд ли и лифчик на ней есть… Чёрт! Прикоснуться бы, по-настоящему прикоснуться, без всякого стыда… Потому что – какой между ними может быть стыд?..

…Поймать бы этот вздох с её губ, навсегда удержать бы!..

Вместо ответа – притянул её к себе, обнял, будто отбирая у целого мира. А сам – сам он уже давно был отобран ею, забран в вечное пользование…

И Берта – поняла это. Не рванулась прочь, а прильнула ближе, всем телом, всем трепетом, каждым ударом сердца.

- Мой… – не шёпот, а шелест.

Люпин почувствовал, что его с наслаждением обнюхивают.

…Внезапная темнота – и небо, с треском разорванное грозой. Откуда что взялось? Месяц – ни капли, а теперь не дождь, а целый ливень!

Сырая кирпичная стена, к которой оба прижались, прячась под край двускатной крыши. Из-за шума воды слов не слышно – но сейчас всего вернее поцелуи.

Я люблю сладкое дыхание твоего рта,

Я каждый день восторгаюсь твоей красотой.

Моё желание – слышать твой прекрасный голос,

Звучащий словно шелест северного ветра.

Молодость возвращается ко мне от любви к тебе,

Дай мне твои руки, что держат твой дух,

Чтобы я мог принять его и жить им.

Одна только безмолвная дуэль взглядов:

«Не уходи!»

«Не отпускай!»

Дождь кончился так же неожиданно, как начался. Они вышли из своего временного убежища на площадь. Хлынувший с неба яркий солнечный свет, отразившийся от мокрого асфальта сотнями разноцветных огоньков, ослепил Берту, так что она не сразу разглядела невысокую фигурку в жёлтом плаще. Та же её заметила и даже было помахала, но резко опустила руку, увидев, что Берта не одна.

- Это что ещё за… – проговорила Рива, когда Берта и Ремус подошли поближе. – А-а, - протянула Рыжая, принюхиваясь и меряя Рема с ног до головы подозрительным взглядом, - так вот ты какой! Ну, что ж, моё почтение!

- И вам не хворать, - в тон ей отозвался Ремус, с любопытством поглядывая на женщину.

Рива взяла Берту под локоток и отвела в сторону.

- Твой? – поинтересовалась Рыжая, скосив на Люпина карий глаз.

Так как-то потеплело у Берты в груди от одного этого слова.

- Мой, - почти с гордостью ответила она. – Нравится?

- Не-а, - сдвинулись светлые брови. – Больно уж неказистый. Чем уж он тебя прельстил, что ты к нему уйти собираешься…

- А, может, ещё и не собираюсь! – весело перебила её Берта.

- Да ладно заливать-то! – Рива поморщилась. – Вон как глазёнки-то у тебя разгорелись, того и гляди, в моём плаще дырку прожжёшь… А вообще – как знаешь. Только Криса жалко.

- О, кстати, до леса меня не добросишь? Мне вещи забрать надо.

- «Меня», «мне»… Ты о других когда-нибудь думаешь? – Рива явно злилась. – Кстати, как там дружок твой? – она кивнула на дом №15, выкрашенный весёлой жёлтой краской.

- Он умер, - коротко сказала Берта.

- И? – Рива ждала продолжения.

И так лучше.

Ремус согласился её подождать, правда, взяв с Берты слово непременно вернуться. «Я должна попрощаться», - это было единственное объяснение, которым она его удостоила.

…Когда они с Ривой трансгрессировали к порогу домика Криса, самого хозяина дома не оказалось. Рива тут же умчалась куда-то по своим делам, вид у неё был очень неодобрительный. Берта принялась собирать свои вещи.

В кармане её короткого коричневого платья лежали туго свёрнутые листки чуть пожелтевшей бумаги. Рисунки Энрике. Он всегда хорошо рисовал… Остальное его нехитрое барахлишко Берта так и оставила в каком-то мусорном баке – поношенная одежда, башмаки, всякие другие мелочи были ей ни к чему, а вот рисунки хотелось сохранить. Она даже не стала смотреть, что там. Она потом посмотрит, когда…когда сможет. Потом.

Она не солгала, говоря, что так лучше. Последнее время Энрике почти не приходил в себя. Даже магия, которую пыталась применить Берта для его исцеления, была здесь бессильна. Бамберг допустил роковую ошибку, накладывая Обливиэйт. И потому то, что Энрике больше нет – лучше, чем, если бы он продолжал свою жизнь растения, никого не узнавая, не радуясь, не печалясь… Так лучше.

Берта вздохнула и продолжила сбор вещей. Их тоже мало – её дорожный мешок по-прежнему выглядит полупустым. Ну, вот, в последний раз обвести глазами дом, где прожила почти год, дотронуться до обшарпанной тёплой деревянной стены, вдохнуть его запах… «Прощай!»

А теперь самое важное – Крис. Дома его нет, нет и поблизости, но на то и дано оборотню чутьё, чтобы вычислить друга или врага на расстоянии. Берта, абсолютно не напрягаясь, пошла по его следу.

Она наугад пробиралась сквозь лесные дебри. Берта уже знала, куда выйдет…

И – вот уже сейчас, за теми деревьями – светлое, радостное, непостижимое пространство голубого цвета. Поляна с незабудками. Маленький Космос посреди отдельно взятого леса.