Читаем Чужая тень полностью

Окунев. Прости, одну минуту. (Перевертывает страницы настольного календаря, берет карандаш, записывает.) Среда, семь часов. Институт микробиологии. Приходится быть настороже. Разные люди приезжают, и хорошие, и плохие. Да и у нас тоже разные попадаются. Бывают идеалисты, которые хлопают ушами и готовы за любезную улыбку рассказать все на свете. А бывают изредка и такие, что на всякий случай приобретают себе друзей и покровителей. Тут недавно один наш профессор дошел до того, что когда я его упрекнул в вилянии хвостом перед иностранцами, он не нашел ничего лучшего, как, цинично улыбнувшись, заявить мне: «А что же, на всякий случай полезно иметь друзей и на том полушарии». Каков подлец, чтобы не сказать хуже! А?

Стук в дверь.

Пожалуйста.

Входит Галина Петровна. Пауза.

Окунев. Вы уже познакомились? То есть я хотел сказать, вы заново познакомились?

Галина Петровна. Нет.

Макеев(вглядываясь в нее). Боже мой, Галина! Вы же мне открыли дверь, а я вас не узнал. Как же так? (Подходит к ней, пожимает ей руку.) В свое оправдание скажу, что у вас не очень-то светло в передней.

Галина Петровна. Можете сказать в свое оправдание еще и то, что я не очень-то похожа на ту, что была… Хорошо, что вы по крайней мере честно молчите. А я вас узнала.

Макеев. А я как раз хотел спросить Виктора Борисовича о вас.

Галина Петровна. Что же у него обо мне спрашивать? Он обо мне ничего не знает.

Окунев. То есть как?

Галина Петровна. Так. Не обращайте внимания, Андрей Ильич, это я проявляю свой сварливый характер. Вы помните, когда я была еще библиотекаршей у нас в университете? У меня уже тогда был плохой характер: не давала больше двух книжек сразу.

Макеев. А мы очень возмущались и завидовали ему (кивает на Окунева), потому что для него вы делали исключение.

Галина Петровна. Да, и в конце концов это плохо кончилось.

Макеев. По-прежнему работаете или бросили?

Галина Петровна. Бросила. Сейчас, когда дети большие, опять работаю в библиотеке. (Улыбнувшись.) В общем, как говорит Виктор, не сделала карьеры.

Окунев. Я этого не говорю.

Галина Петровна. Ну, думаешь. Впрочем, воспитала двух детей. Кажется, хорошо. (Окуневу.) Витя, я зашла попросить Андрея Ильича пообедать у нас.

Макеев.

Большое спасибо, но я час назад обедал.

Окунев. Можно бы, конечно, завтра… но ты, кажется, сказал, что летишь?

Макеев. Да, я лечу.

Окунев. Именно завтра?

Макеев. Именно завтра. (Встает.) И ты меня извини, но мне нужно сейчас же поехать в аэропорт, пока не поздно что-нибудь организовать с билетом.

Окунев. А машина у тебя есть?

Макеев. Есть, мне дали.

Окунев. Нет, как-то глупо…

Макеев. Что?

Окунев. То, что мы даже не посидели толком. Сколько ты провозишься с билетом?

Макеев. Часа два.

Окунев. Может быть, заночуешь у меня?

Макеев. Спасибо. Я уже остановился в «Метрополе».

Окунев. Какой номер?

Макеев. Сорок два.

Окунев. Давай так: я через два часа заеду за тобой, и мы поужинаем у вас в ресторане. А засидимся, так прямо провожу тебя на аэродром. Идет?

Макеев. Идет. Тогда я не прощаюсь. (Галине Петровне.) С вами?

Галина Петровна. Со мной прощайтесь. Я вам плохой компаньон.

Окунев. Рукопись не забудь.

Макеев. Нет, я помню. (Берет со стола сверток с рукописью и выходит.)

Окунев и Галина Петровна провожают его. На несколько секунд сцена пуста, Потом они оба возвращаются. Окунев устало опускается в кресло.

Галина Петровна.

Что с тобой? Он тебя чем-нибудь расстроил?

Окунев(подходит к висящему на стене зеркалу, смотрит на себя). Разве у меня такой вид?

Галина Петровна. Да. Впрочем, все равно. За последние годы я уже привыкла, что ты ничем не хочешь делиться со мной.

Окунев. Ну, сядь, посиди со мной. Мне в самом деле как-то не по себе сегодня.

Галина Петровна. Тебя что-то встревожило? Да?

Окунев. Нет, ничего. Просто как-то не по себе. Бывает ведь так. (Пауза.) Ты ведь меня все-таки любишь, а?

Галина Петровна. Все-таки да, хотя последнее время и не понимаю, за что. У меня одна жизнь, у тебя другая, и они почти ни в чем не сходятся.

Окунев. Но все-таки да?

Галина Петровна. Все-таки да.

Окунев. Если бы мне вдруг пришлось поехать куда-нибудь на край света, ты бы поехала за мной?

Галина Петровна. Что значит на край света?

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека драматургии Агентства ФТМ

Спичечная фабрика
Спичечная фабрика

Основанная на четырех реальных уголовных делах, эта пьеса представляет нам взгляд на контекст преступлений в провинции. Персонажи не бандиты и, зачастую, вполне себе типичны. Если мы их не встречали, то легко можем их представить. И мотивации их крайне просты и понятны. Здесь искорёженный войной афганец, не справившийся с посттравматическим синдромом; там молодые девицы, у которых есть своя система жизни, венцом которой является поход на дискотеку в пятницу… Герои всех четырёх историй приходят к преступлению как-то очень легко, можно сказать бытово и невзначай. Но каждый раз остаётся большим вопросом, что больше толкнуло их на этот ужасный шаг – личная порочность, сидевшая в них изначально, либо же окружение и те условия, в которых им приходилось существовать.

Ульяна Борисовна Гицарева

Драматургия / Стихи и поэзия

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман