Чужая воля

– Чисто для полной ясности, – сказал он. – Так, говоришь, она была голая в «Мустанге»?

– Топлесс, – уточнил я. – Голая она была на озере. Можешь уже наконец сосредоточиться?

– Так ведь взрослая женщина… Ни фига себе…

При других обстоятельствах я мог бы с ним согласиться. Но это был не совсем подходящий момент.

– У нее есть работа? – продолжил спрашивать Ченс.

– Не знаю.

– Родственники в городе? Другие друзья или подруги?

– Насчет этого тоже не в курсе.

– Надо будет спросить у Сары.

– Согласен.

– Она и вправду трахалась с твоим братом прямо у тебя на глазах?

– В цветочках, чувак. Спрятавшись в цветочках.

– А как насчет врагов? – спросил Ченс, вновь обретая серьезность.

– Наверняка не без этого. При ее-то заскоках…

– Что ты имеешь в виду? Как это так?

– Я имею в виду эту ее совершенно непредсказуемую натуру, чувак, – типа как вот она вся такая игривая и сюсюкает с тобой, а буквально через секунду буквально сожрать тебя готова. Мы уже знаем, что она втянула Джейсона в какую-то драку в баре, да плюс припомни всю эту историю с тюремным автобусом. Ни стыда, ни совести. Может, она стала заигрывать не с тем парнем не в том месте или брякнула что-то тому, кому не следовало. Ты ведь уже понял, что она была способна буквально на все. Разбила машину по пьяни… Размахивала пистолетом…

– Короче, реально чокнутая дамочка.

– А еще эгоистка, провокаторша и алкоголичка.

Ченс с несчастным видом покачал головой.

– Не вижу, как что-то из всего этого сможет помочь. Все это как-то расплывчато… Едва ли есть с чего начать.

– Ну как это едва ли! – уже с некоторым жаром воскликнул я. – Просто в конце концов она явно кого-то здорово достала. В том же «Каретном сарае» или на работе. Может, где-то с Сарой…

– А может, Джейсону не понравилось, что ему тычут стволом под нос.

– Не надо так шутить!

– А может, я и не шучу.

– Да ладно тебе, Ченс… Теперь ты уже начинаешь меня злить.

– Хочешь правду? Твой брат пугает меня. Доволен? По сути он самый натуральный бандюган, и советую тебе немного поразмыслить на этот счет. Три года во Вьетнаме, два с половиной в тюрьме… Ты даже не знаешь его как следует.

– Достаточно хорошо знаю.

– В самом деле?

– Короче, произошло примерно следующее. – Я поднял голос, но в остальном проигнорировал наживку. – Когда-то и где-то Тира Норрис встретила не того человека или сделала что-то не то. Разозлила кого-то, или украла что-то, или с кем-то не тем перепихнулась. Нам остается лишь выяснить, что именно произошло и когда. Все просто.

– Просто? Да ну? – Ченс нахмурился, вдруг растеряв весь свой задор и явно испуганный. – Мир-то большой, чувак…

– Большой, – согласился я.

«Зато городок у нас маленький…»

* * *

Когда у нас закончились темы для обсуждения, Ченс проводил меня к машине и попытался подвести итог мыслям, которые мы совместно наскребли – относительно того, с чего мы могли теоретически начать.

– Байкеры. «Каретный сарай». Сара.

– Соседи Джейсона. – Я открыл водительскую дверцу. – Работа, если она у нее была. Старые хахали. Любые другие места, в которые Джейсон мог ее водить.

– Этого недостаточно, – сказал Ченс.

– Это чисто для начала.

Мы уже успели немного поспорить на этот счет. Соваться вслепую куда-то еще было бы опасно.

– Вся эта затея… – произнес под конец Ченс, прислоняясь к машине. – Это уже не чисто гипотетически, так ведь?

В этот момент я завел мотор и посильней газанул, чтобы сделать вид, будто ничего не расслышал.

– Посмотри на меня, чувак! – Он дождался, пока я не уберу ногу с педали газа. – Я не тупой, ты вроде в курсе. Я знаю, что ты врешь мне. Думаешь, я боюсь пойти с тобой?

– С чего это ты взял?

– А с того, что между нами все стало по-другому, – ответил Ченс. – С того дня, в смысле. Когда мы в машине возвращались от дома Бекки и увидели тот плакат про призыв и все такое. Ты спросил, встал ли я на учет, а я сказал, что нет, и я заметил, как ты на меня посмотрел.

Ченс выдержал мой взгляд, хотя натужно сглотнул.

– Твои братья воевали, и твой отец воевал. И я знаю, что ты сам подумываешь завербоваться.

– Это вовсе не означает, что я думаю, будто ты боишься.

– Помнишь то письмо? – спросил Ченс. – То, в котором от тебя требуют встать на допризывной учет. Я сжег свое на заднем дворе. С тех пор пришли еще два, и их я тоже сжег. Когда я сейчас заглядываю в почтовый ящик, меня уже заранее тошнит.

Он отвернулся, качая головой.

– Я не хочу жить в страхе, но умирать тоже не хочу.

То, что я только что услышал, вдруг многое для меня объяснило. Мы с Ченсом обычно следили за ходом войны вместе. Отслеживали ход боевых действий, политику. Знали, какие части отправляются на передовую и куда именно. Но не так давно все изменилось, и чем больше проходило времени, тем разительней выглядели эти перемены. Если я заводил разговор о войне, Ченс предпочитал отмалчиваться. Мои разговоры о вербовочных пунктах и службе на добровольных началах все больше заставляли его нервничать.

– Это Вьетнам, – сказал я. – Сейчас у всех примерно такие же настроения.

Ченс коротко кивнул, но возникший напряг так и остался висеть между нами.

– Ну что, двинешь домой?

– Уже поздно.