Чужая жизнь

Став леди Уоррен, Катрина переехала в поместье Сэйдлин. Вопреки надеждам близких, девушка не полюбила супруга – по крайней мере, той любовью, о какой мечтала. Теодор, к слову, тоже явно не испытывал к жене особой страсти. Они приходились друг другу лишь хорошими друзьями, периодически исполняющими супружеский долг.

Но спустя два года произошла трагедия – Теодор погиб, глупой и ужасной смертью. Молодой человек возвращался домой из соседнего городка, куда ездил по делам, подвергся нападению разбойников, его зарезали, а тело сбросили в овраг. Катрина стала вдовой, не успев даже толком понять, каково быть женой.

Еще два года она прожила в поместье. К счастью, ее родной замок находился по соседству, и она могла приезжать туда. Правда, вскоре и в этом доме ей стали не рады. Началось всё с лорда Уоррена, отца Теодора. Он высказал Катрине, что ее главным предназначением в браке было всего лишь родить наследника. Собственно, именно по этой причине Лайонел Уоррен согласился женить сына на невесте без приданого. Но за всё время жизни с мужем девушка так и не забеременела, а потому перестала радовать свекра. Когда Теодор погиб, Катрину даже перестали навещать, долгое время она жила в огромном поместье одна, пока девушке не указали, что на ее содержание тратится слишком много денег, хотя Кэт никогда не требовала роскошных условий. Ей предложили переехать из поместья в дом поменьше, неподалеку от Лондона.

В Мэйвен она не хотела возвращаться, ведь отец, узнав, что дочь не выполнила возложенных на нее обязанностей, был очень сердит. Лорд Уоррен не стал больше вкладывать деньги в ненужный ему по сути замок, и с горя граф Эддингтон снова окунулся с головой в азартные игры, а дома все чаще опустошал фамильный винный погреб и пребывал в раздраженном состоянии. Даже Маркус уехал из Мэйвена, предпочтя жить отдельно от отца. Брат рассказывал, что тот совершенно погряз в долгах и лишь каким-то чудом еще удерживает замок в своих руках. Маркус сам пытался наладить дела, но общая ситуация складывалась довольно бедственно.

Катрина переживала, что ничем не может помочь замку – ведь она жила на скромные суммы, выделяемые ей лордом Уорреном.

К счастью, расположившись недалеко от Лондона, Кэт могла чаще видеть Мадлен. Кузина вышла замуж спустя два месяца после ее собственной свадьбы. То, что Эндрю Майлз с самого начала влюбился в Мадлен, видели все, однако вскоре стало ясно, что и она полюбила мужа всем сердцем. Они составляли прекрасную пару. Через год после бракосочетания у них родился сын Кристофер, еще через два года – дочь Диана. Катрине очень нравилось приезжать к ним в гости и нянчиться с малышами. Балы и светские выходы ее не интересовали. Как и не слишком волновали другие мужчины – брак по расчету оставил в душе девушки больную рану, и повторять подобный опыт замужества Кэт не хотелось. По-настоящему кого-то полюбить – совсем другое дело, но с этим дела обстояли сложнее.

Катрине исполнилось двадцать семь лет, и она особо не верила в чудеса – мужчин интересовали девушки моложе и с приданым. И все же где-то очень глубоко в душе Кэт еще надеялась встретить того, кого полюбит, кому станет любимой женой и подарит детей – она искренне хотела стать матерью.

В дверь постучали.

– Леди Уоррен, – прозвучал голос дворецкого, – прибыли виконт Майлз с супругой.

Катрина положила книгу на стол и направилась встречать долгожданных гостей.

Глава 18

– Ах, леди Смитсон, у вас такие чудесные большие уши… А какой милый голос… Так пищат только мыши у меня в подвале…

Громкий бас Гордона, сопровождавшийся смехом, было слышно на весь коридор. Вейланд буквально ввалился в комнату, даже несмотря на то, что его крепко держал Николас.

– О, графиня Веллингтон, – продолжал тем временем лорд, – это ваш макияж или штукатурка? Она наверняка хорошо будет держаться на стенах моего нового дома… – Гордон, не переставая, хохотал.

Николас посадил друга в кресло и сам с удовольствием сел в соседнее, вытянув длинные ноги и повертев головой, чтобы размять шею – Вейланд являлся не самой легкой ношей, особенно в нетрезвом состоянии.

Ник осознавал, что и сам не слишком трезв, но до друга ему было далеко.

Перевалило за полночь, когда они вернулись с праздничного вечера, устроенного очередной знатной персоной.

– Баронесса Шатильи, вы танцуете как слон, – Гордон попытался изобразить учтивый поклон и чуть не упал с кресла.

В этот раз Ник чуть не прыснул со смеху – больше от поведения лорда, но и из-за его слов тоже. Вейланд был абсолютно прав – но сам Николас никогда бы не высказывал такие “комплименты” вслух, даже будучи пьяным.

– Гордон, ты придираешься, – с улыбкой сказал он другу.

– Конечно же, – протянул Вейланд. – Ты, хитрец, вообще не танцуешь. Вся работа достается мне.

– Ты же знаешь, танцы – это не мое.

– Но как хотят этого дамы.

– Это потому, что они толком не знают, кто я. Думают, раз я прихожу с тобой, значит, тоже стою внимания.

– Ты себя недооцениваешь, – Гордон несогласно покачал головой. – К тому же, некоторые леди не ищут богатого мужа, они сами могут тебя обеспечить.