Чужая жизнь. Мистические практики для обретения самого себя

Вы решаете сгрести его листья в большую кучу и перенести в сад, где почва будет скапливать влагу дождя в пористых слоях гумуса, защищая ваши молодые семена от зимней стужи. Вы заметили, что во время оттепели уже появились крохотные почки на ветвях дерева, как ранние предвестники того, что скоро их будет еще больше. Несомненно, эти почки начнут набухать весной, и из них появятся на свет новые листья за считанные недели. После этого начнется цветение и прилетят пчелы для опыления, заставляя вас поинтересоваться: а что это за гул стоит вокруг? Наступит день, когда вы сорвете кленовый листок и положите его в рот, решив, что по вкусу он напоминает брокколи, и он станет постоянным ингредиентом ваших салатов. В сентябре на дереве созреют двукрылые семена, которые, как вы узнаете, называются крылатками, и, как вы хорошо помните, их было весело прикреплять к кончику своего носа в детстве. Когда они, как вертолеты, кружат, спускаясь в поисках новой почвы, вы заметите, что белки и птицы поедают спелые семена, помогая им, таким образом, где-то начать новую жизнь.

Поэтому, когда городские коммунальные службы в один прекрасный день присылают большой лесовоз, чтобы срубить дерево из-за того, что оно старое, его неудобно ежегодно подрезать, а его ветви грозят вот-вот оборвать линии электропередач, вы настолько опешите, словно его боль вдруг стала вашей. Вы вступили с деревом во взаимоотношения, а их циклы помогают ориентироваться во времени и пространстве. Но вы также понимаете, что еще кое-кто находится в зависимости от дерева. Птицы, белки и другие организмы, которые считают его домом; пчелы, которые опыляют его цветы; почва, зависящая от созданного им гумуса; воссоздание будущей жизни в его семенах ― все, что без клена просто не может существовать. Но самое очевидное ― то, насколько он обогатил вашу жизнь своей первозданной красотой и изящной стойкостью.

Никто не призывает к тому, чтобы никогда не рубить деревья, но если мы так делаем, руководствуясь этой привлекательной и наглядной перспективой, то должны почувствовать воздействие нашего восприятия. Печаль о том, что все потеряно, будет перевешивать то, от чего еще можно будет получить хорошую прибыль. Хотя это кажется довольно трудным образом жизни, но тем не менее он сохраняет нашу чувствительность, восприимчивость к чужой беде, которые так нужны для истинной принадлежности.

Исцеляя свою разъединенность с удаленными частями себя самих, и с Инаковостью в целом, и с окружающем миром в частности, мы становимся неотделимыми от них. Вместо того чтобы практиковаться в отчужденности, мы становимся восторженно привлекательными! Сплетая наши нити, мы становимся ответственными друг за друга. Другими словами, у нас появляется способность нести ответственность за познания других, как если бы они в каком-то смысле были лично нашими.

Вы можете сказать, что печаль ― это цена, которую нужно заплатить за любовь к чему-то или кому-то, но она одновременно и привилегия, потому что она и есть то, что позволит подлинной красоте ― которая не всегда привлекательна, но неизменно истинна ― найти свой путь через нас. И эта врачующая красота больше всего нужна миру для исцеления.

Выходя из тени

Красотой надо делиться, чтобы завершить ее естественный цикл; но многие из нас воспринимают подношение своего дара миру как совершение пугающего шага. Прекратив смотреть из тени на светящуюся теплотой принадлежность, мы должны сделать шаг, чтобы все нас видели. Подобно цветущему кусту, благоухающему для каждого, кто желает им насладиться, так же существует взаимность, свойственная всей жизни, которая хочет отдать обратно все то, что было дано. Принадлежность начинается с того, что мы раздаем свои дарования, чтобы пополнять их вновь и вновь. Пока мы будем отдавать себя частично, по соображениям личной безопасности, наши настоящие сородичи никогда не признают нас.