Чужак

– Он не вернется, Холли. Даю тебе слово.

Она растерянно моргнула.

– Ральф. Я хотела сказать, Ральф. Ты видел, что из него полезло… Видел этих червей?

– Да.

Она издала такой звук, словно ее сейчас вырвет, и зажала рот ладонью.

– Кто тебя научил делать кистень из носка? И подсказал, что чем длиннее носок, тем сильнее удар? Билл Ходжес?

Холли кивнула.

– Что там было внутри?

– Шарики из подшипников, как у Билла. Я их купила в автомобильном отделе в «Уолмарте», во Флинт-Сити. Я не пользуюсь огнестрельным оружием. Просто не могу. Честно сказать, я не думала, что мне пригодится Веселый Ударник. Это был экспромт.

– Или интуиция. – Ральф улыбнулся, сам того не заметив. У него онемело все тело, и он продолжал оглядываться, чтобы убедиться, что ни один из этих кошмарных червей-паразитов не увязался за ними следом в отчаянном поиске новых хозяев. – Так ты его называешь? Веселый Ударник?

– Так его называл Билл. Ральф, нам надо идти. Юн…

– Да, я знаю. Но сначала мне нужно кое-что сделать. Ты пока посиди.

Он подошел к телу Хоскинса и заставил себя обшарить его карманы. Ключ от машины нашелся быстро. Ральф забрал его и вернулся к Холли.

– Теперь можно идти.

Они пошли вниз по тропинке. Один раз Холли споткнулась и чуть не упала, и Ральф ее поддержал. Потом споткнулся он сам, и теперь уже Холли поддержала его.

Словно парочка дряхлых калек, подумал Ральф. Хотя после всего, что мы с ней пережили…

– Мы еще очень многого не знаем, – сказала она. – Откуда он взялся. Что это были за черви – какие-нибудь паразиты или, может, инопланетная форма жизни. Кем были его прошлые жертвы – не только убитые дети, но и те люди, которых потом обвинили в убийствах. Их наверняка было много. Очень много. Ты видел, что было с его лицом в самом конце? Видел, как оно менялось?

– Да, – ответил Ральф. Он никогда этого не забудет.

– Мы не знаем, сколько ему было лет. Не знаем, как он себя проецировал. И кем он был.

– Это мы знаем, – ответил Ральф. – Он был Эль Куко. И мы знаем самое главное: сукин сын мертв.

23

Они прошли большую часть пути, когда раздался сигнал клаксона. Серия коротких гудков. Холли остановилась, кусая губы, которые и без того были искусаны почти до крови.

– Спокойно, – сказал Ральф. – Думаю, это Юн.

Ближе к подножию тропа становилась более широкой и пологой, и Холли с Ральфом прибавили ходу. Обогнув здание гаража, они убедились, что сигналил действительно Юн. Он сидел в пикапе Хоскинса, выставив ноги наружу, и нажимал клаксон здоровой правой рукой. Распухшая раненая рука лежала у него на коленях, как окровавленное бревно.

– Хватит бибикать, – сказал ему Ральф. – Мамочка с папочкой уже здесь. Ты как себя чувствуешь?

– Рука болит, как сто чертей, а в остальном нормально. Вы его грохнули? Эль Куко?

– Мы его грохнули, – подтвердил Ральф. – Холли его прибила. Это был не человек, но он мертв. Его время закончилось. Больше он никого не убьет.

– Холли его прибила? – Юн обернулся к ней. – Как?

– Мы еще успеем об этом поговорить, – сказала Холли. – Прямо сейчас меня больше волнует твое состояние. Ты не терял сознания? Голова не кружится?

– Немного кружилась, когда я поднимался сюда. Подъем занял целую вечность, и пришлось пару раз останавливаться, чтобы передохнуть. Я надеялся встретить вас, когда вы будете выходить. Точнее, молился об этом. А потом увидел пикап. Сразу подумал, что это машина стрелка. Джон П. Хоскинс, судя по документам. Это тот, о ком я думаю?

Ральф кивнул.

– Сотрудник полиции Флинт-Сити. Бывший сотрудник. Он тоже мертв. Я его застрелил.

Юн широко раскрыл глаза:

– Какого черта он здесь забыл?

– Его отправил сюда чужак. Как у него получилось, не знаю.

– Я подумал, что, может быть, он оставил ключи. Но увы. И в бардачке не нашлось никаких обезболивающих. Только регистрационная карточка, страховой полис и всякий хлам.

– Ключи у меня, – сказал Ральф. – Они были в его кармане.

– А у меня есть обезболивающие, – добавила Холли, выуживая из кармана большой аптечный пузырек из коричневого стекла. Без этикетки.

– А что еще у тебя есть в волшебных карманах? – спросил Ральф. – Походный примус? Кофейник? Коротковолновая рация?

– Все-таки тебе надо серьезно работать над чувством юмора, Ральф.

– Это не юмор, а искреннее восхищение.

– Присоединяюсь от всей души, – сказал Юн.

Холли открыла свою походную аптечку, высыпала на ладонь несколько разномастных таблеток и поставила пузырек на приборную панель.

– Это «Золофт»… «Паксил»… «Валиум», теперь я редко его принимаю… Ага, вот. – Она отложила две оранжевые таблетки, а все остальные аккуратно ссыпала обратно в пузырек. – «Мотрин». Я его принимаю от сильных головных болей и от болей, связанных с дисфункцией ВНЧС[33], хотя с суставом уже полегче. С тех пор как я начала пользоваться ночной капой. У меня гибридная модель. Это недешево, но зато эффективно для… – Она осеклась, заметив, как они на нее смотрят. – Что?

Юн сказал: