Чужак в стране чужой

Майк вышел из ложи последним, крепко держась за руку Джилл.

– Это что, к посадочной площадке? – поинтересовался Джубал, когда сенатор свернул в какой-то незнакомый, со сводчатым расписным потолком коридор. – А то мое такси так и ждет.

– Чего? – обернулся Бун. – Ну да, стоянка прямо впереди. Но сперва мы встретимся с Верховным епископом.

– С епископом? – насторожился Джубал. – Нет, спасибо, нам уже пора домой.

– Да вы понимаете, доктор, – осуждающе покачал головой Бун, – что вас ждет сам Верховный епископ? Проигнорировать приглашение будет просто невежливо, ведь вы – его гости.

– Н-ну… – Джубал понимал, что всякое сопротивление бесполезно. – Надеюсь, там не будет слишком уж много людей? А то мальчонка и так перевозбудился.

– Да никого там не будет, – успокоил его Бун, – только сам Верховный епископ, и всё. Приватная аудиенция.

Через несколько секунд, после короткого подъема на лифте, спрятанном в закутке за лепниной, они стояли посреди просторной гостиной (значительная часть одного из этажей храма была отведена под квартиру Верховного епископа).

Распахнулась дверь, и в комнату торопливо вошел Дигби. Теперь на нем была не ряса, а легкая, развевающаяся мантия. И он улыбался – широкой, искренней улыбкой абсолютно счастливого человека.

– Простите, ребята, что заставил вас ждать – после проповеди всегда приходится ополоснуться. Да и то сказать, легко ли сражаться с Сатаной, тут с тебя не семь, а семьдесят семь потов сойдет. А вот это, значит, и есть наш Человек с Марса? Благослови тебя Господь, сын мой. Добро пожаловать в Обитель Божью. Архангел Фостер просил передать, чтобы ты чувствовал себя здесь как дома. Он смотрит на тебя с Небес.

Майк растерянно молчал. Джубала поразило, каким маленьким оказался в действительности Дигби, столь величественный на сцене (именно на сцене, какой там храм, какой алтарь). Интересно, что это у него, десятисантиметровые подошвы? Или просто такое освещение? Если отвлечься от козлиной бородки (дань подражания Фостеру), этот человек был точь-в-точь похож на типичного торговца подержанными машинами – та же ослепительная, во все тридцать два зуба, улыбка, та же прилипчивая радушность. Но он напоминал Джубалу и еще кого-то, кого-то конкретного, хорошо знакомого… ну точно! «Профессор» Симон Магус, покойный супруг Бекки Визи. Джубал даже немного оттаял и взглянул на Дигби другими глазами; что ни говори, Симон если и был мошенником, то мошенником очень симпатичным, даже очаровательным.

Тем временем «Верховный епископ» переключил всю мощь своего очарования на Джилл.

– Только не надо, дочь моя, вставать на колени – мы же тут все друзья, в частной, уютной обстановке.

К полному удивлению Джилл, дальнейшая беседа показала, что Дигби удивительно хорошо осведомлен обо всей ее жизни.

– И знай, дочь моя, что выбранная тобой стезя вызывает у меня глубочайшее уважение. Как учит архангел Фостер, Господь заповедовал нам ублажать плоть, чтобы дух наш мог стремиться к свету безо всяких забот и помех. Знаю, знаю, что ты еще не одна из нас… и все равно служение твое благословенно в Боге. Каждый из нас, странников, восходит к Господу по своей тернистой тропе, но в Его глазах все наши тропы – единый Путь.

– Это и к вам, доктор, относится, – повернулся он к Джубалу. – «Будьте счастливы», – заповедовал нам архангел Фостер… а как часто, утомившись бесконечной заботой о пастве, обессиленно откладываю я свой посох и провожу счастливые минуты над каким-нибудь из ваших рассказов – и получаю неизмеримое облегчение, встаю из-за стола освеженный, готовый к новой борьбе.

– М-м-м… большое спасибо, епископ.

– Не подумайте только, что я говорю так из пустой, суетной «вежливости». Я проверял ваше Небесное досье… ну это, собственно, не так уж и важно, главное – теперь я знаю, что вы – неверующий. Ничего страшного, Сатана и тот имеет свое место в промысле Господнем. Значит, не пришло еще время вам уверовать. Из горестей своих и боли сердечной вы сплетаете счастье для ближних своих. Это ясно сказано на вашей странице Великой Книги Добра и Зла. Нет, погодите, пожалуйста! Я позвал вас сюда совсем не для богословских споров. Мы никогда и ни с кем не спорим, мы ждем и возносим молитвы, чтобы человек узрел Горний Свет, – а затем, с ликованием сердечным, принимаем его в свои объятья. А сегодня мы просто проведем часок вместе, в радости и веселье.

Нужно отдать Дигби справедливость – принимать гостей болтливый мошенник умел; кофе, закуски и выпивка оказались великолепными. Майк заметно нервничал, особенно когда хозяин дома отвел его в сторону для какого-то тет-а-тета, но кой хрен, подумал Джубал, не может же мальчонка так всю жизнь и быть дичком, пускай привыкает к людям.

Так что адвокат Харшоу благодушествовал – с ехидным удовольствием наблюдал за Джилл, которую Бун потащил смотреть разложенные под стеклом вещи покойного (или по-ихнему так говорить нельзя?) Фостера, не забывая при этом намазывать тост паштетом из гусиной печенки. Затем он услышал щелчок закрывающейся двери и обернулся. Ни Майка, ни Дигби в комнате не было.