Чужак в стране чужой

– Нужно бы мне сфотографироваться в какой-нибудь совсем уж неприличной позе и послать снимок Дюку… извиниться, что я тогда не сумела грокнуть эту его, как мне казалось, слабость. Если это – слабость, то она есть и у меня, на женский манер. Если это слабость – а я грокаю, что нет.

– Хорошо. Я найду фотографа.

– Не стоит, пожалуй, – покачала головой Джилл, – хватит и одного извинения. Не могу я посылать такой снимок, Дюк никогда не делал на меня заходов, и не нужно, чтобы у него появлялись какие-то там мысли.

– А ты не хочешь Дюка?

Джилл отчетливо услышала окончание этой фразы, промелькнувшее в мозгу Майка: «…Дюка? Брата по воде?»

– Хм-м-м… я как-то никогда об этом не задумывалась. По всей видимости – «хранила тебе верность». Но теперь я грокаю, что ты говоришь верно; я не отказала бы Дюку – и получила бы огромное удовольствие. А как считаешь ты, милый?

– Я грокаю, что это благо, – очень серьезно ответил Майк.

– Хм-м… хотелось бы сообщить тебе, галантный ты мой инопланетянин, что иногда человеческим особям женского пола нравится ревность, пусть даже и притворная, – хотя вряд ли до марсианской твоей башки дойдет, что же это такое – «ревность». Милый, а как бы ты поступил, начни кто-нибудь из этих лохов ко мне приставать?

Майк слегка усмехнулся:

– Боюсь, он мог бы исчезнуть.

– Вот и я боюсь. Послушай, милый, ты же обещал не делать ничего подобного – разве что при самых крайних обстоятельствах. Вот если ты услышишь, что я закричала, и заглянешь ко мне в голову, и окажется, что мне грозит самая настоящая опасность, – тогда дело другое. Но я умела отшивать козлов уже в те далекие времена, когда ты сидел еще на Марсе, в этом самом твоем гнезде. В девяти случаях из десяти изнасилованная девушка и сама не без вины. А вот в десятом… так и быть, можешь отправить насильника в никуда. Хотя до этого вряд ли дело дойдет.

– Я запомню. И я бы хотел, чтобы ты послала Дюку похабный снимок.

– Зачем, милый? Ладно, пошлю, раз просишь. Но если у меня и вправду появятся какие-нибудь такие мысли – а теперь, с твоей подачи, они очень даже могут появиться, – я уж, скорее, просто схвачу его за плечи, встряхну и спрошу: «Ну как, Дюк, есть у тебя настроение? А то я согласна». Зачем мне уподобляться этим мерзким бабам, которые заваливали тебя своими снимками? Но если тебе очень хочется – за ради бога. Только никакой похабщины – сделаю рекламную фотографию, как у профессиональной танцовщицы кабаре, пошлю ему, спрошу, найдется ли для фото местечко в альбоме. Может, он и не сочтет это за приставание.

Майк сосредоточенно нахмурился.

– Погоди, я не до конца договорил. Если ты хочешь послать Дюку похабный снимок – посылай. А если не хочешь – не посылай. Мне просто хотелось посмотреть, как делают похабный снимок. Джилл, а что это такое – «похабный» снимок?

Майк не мог понять неожиданной перемены, происшедшей с Джилл, – резкое неприятие чужих взглядов сменилось его полной противоположностью, внезапным наслаждением ими, наслаждением почти сексуальным, – точно так же, как он не мог понять, для чего Дюку коллекция картинок. В биологическом смысле марсиане тоже имели половую жизнь, однако эта тусклая, будничная забота о продолжении своего рода ни в чем не напоминала яростной сексуальности людей, не давала никакой основы для гроканья нарциссизма и вуайеризма, застенчивости и эксгибиционизма.

– Я понимал, – добавил он, – что «похабный» – это неправильный, но ведь ты сейчас имеешь в виду не неправильность, а благо?

– Ну, как бы тебе это сказать… теперь, расставшись с прежними своими предрассудками, я понимаю, что похабный снимок может быть и тем и другим. Но и это не все… знаешь, Майк, мне придется прибегнуть к демонстрации, словами тут ничего не объяснишь. Закрой, пожалуйста, окно, не дай бог, кто увидит.

Жалюзи сами собой закрылись.

– Ну вот, – начала Джилл, – эту позу даже и похабной не назовешь – так, немного непристойная, в ней снимется для рекламы шоу любая из наших девочек. Вот такая – чуть похабнее, на нее решится уже не каждая, но многие. Вот это – откровенно похабная, а такая – очень похабная… Ну а если вот так – это уж совсем похабень, в такой позе я не стала бы фотографироваться, даже закрыв лицо полотенцем, – разве что ты бы попросил.

– А какой смысл в снимке, если лицо закрыто?

– С такими вопросами обращайся к Дюку, он тебе лучше объяснит.

– Я не грокаю здесь неправильности. Я не грокаю здесь блага. Я грокаю… – Майк использовал марсианское слово, обозначающее нулевое состояние эмоций.