Чужак в стране чужой

– Вот и Джилл так думает. Она говорит, что Майку крупно повезло, что соблазненная им – ну, скорее, соблазнившая его – девушка лучше всего подходила для первого раза. Вот и думай что хочешь. Если бы знать, как работают мозги Джилл, можно бы и угадать.

– Кой хрен, я про свои-то и то не знаю, как они работают. А что касается Джилл, я бы в жизни не подумал, что она станет проповедницей, даже по уши влюбившись в проповедника, из чего следует, что я никогда ее не понимал.

– Да она не то чтобы проповедовала – ладно, об этом потом. Джубал, а что говорит календарь?

– Календарь?

– Не тупи. Если в обоих случаях или в одном из них время совпадает с наездами Майка домой – скорее всего, это его работа. Ты же и сам это подозреваешь.

– Бен, – осторожно возразил Джубал, – я же совсем не говорил, кого я там и в чем подозреваю.

– Он не говорил! Ты сказал, что они обе счастливенькие и умиротворенные, а кто же не знает, как этот хренов супермен воздействует на девиц.

– Спокойнее, сынок, спокойнее. Он же наш с тобой брат.

– Я это помню, – ровным, как школьник на уроке, голосом сказал Бен, – и я его люблю. И тем более понимаю этих ублаготворенных девиц. Приспичь мне самому ориентацию сменить, я б его первым делом выбрал.

– Мало ли, может, они живут надеждой. А ведь знаешь, Бен, – заметил Джубал, задумчиво крутя стакан в руке, – ты сам подходишь на роль подозреваемого даже больше, чем Майк.

– Ты что, сдурел?

– Тише, тише. Я ж тебя жениться не заставляю, вон, у меня даже кнут пряничный. Мне чужие койки проверять ни к чему. Господь Всевышний и четыре с лишним десятка мучеников амморийских свидетели, я считал и считаю, что не нужно совать свой нос куда не просят, но глаза-то у меня все-таки есть. И уши. И если по моему коридору прошествует духовой оркестр, я, скорее всего, замечу. Ты ночевал под этой крышей десятки раз. Так вот, скажи: бывало, чтобы ты спал здесь в одиночку? Хоть один раз из этих десятков?

– Ну и паскуда же ты, Джубал! Н-ну, ту, первую ночь я точно спал один.

– Бедняжка Доркас, ей, наверное, очень нездоровилось. Подожди, ты же той ночью был под седативами, так что она не считается. А как все остальные?

– Ваш вопрос несуществен, не относится к делу, и отвечать на него – ниже моего достоинства.

– Ответ засчитан. Заметь, пожалуйста, что эти новые спальни удалены от моей, как только можно. Звукоизоляция никогда не бывает идеальной.

– Джубал, уж если говорить о каких-то там подозреваемых, первым в списке будешь ты.

– Что?

– Ну, может, и не первым, может – третьим, после Ларри и Дюка. Всем известно, что у тебя тут самый роскошный гарем со времен султана, не помню уж как его звали. Я-то понимаю, что они тебе просто завидуют, но они этого не понимают и считают тебя старым блудливым козлом.

Новоявленный султан побарабанил по подлокотнику кресла.

– Бен, меня ничуть не задевает панибратское отношение молодежи, но в этом вопросе я не просто хочу, а требую, чтобы к моему возрасту относились со всем подобающим уважением.

– Прости, пожалуйста, – сухо кивнул Какстон. – Я решил, что могу позволить себе некоторую вольность – после того, как ты тут перетряхнул мою личную жизнь.

– Нет, Бен, нет, ты меня не понял! Вопрос твой был по делу, а твои замечания справедливы. Это девицы должны относиться к моей старости с уважением, а ты – ты болтай что хочешь.

– А-а…

– Как ты верно отметил, я старый… правда, хотелось бы надеяться, не козел, а человек. Что касается блудливости – счастлив тебе признаться, тут со мной не совсем еще покончено. Только я не могу позволить, чтобы физиология мной командовала. Уж лучше я сохраню свое, какое уж оно есть, достоинство, чем предаваться этим не то чтобы опостылевшим, но насквозь знакомым и не нуждающимся в повторении забавам. Уж в моей-то, поверь мне, жизни их было более чем достаточно. Старая рухлядь вроде меня может затащить к себе в постель молоденькую девочку – и даже, вполне возможно, обрюхатить ее (спасибо, кстати, за комплимент, он не такой уж и незаслуженный) – тремя способами. Деньги. Или их эквивалент в форме завещания, общей собственности и всего подобного. Или… тут мы сделаем паузу и спросим: можешь ты себе представить, чтобы какая-нибудь из этой четверки прыгнула к мужику, пусть даже и к юному красавчику, в постель по одной из вышеуказанных причин?

– Нет. Ни одна.

– Благодарю вас, сэр. Я стараюсь иметь дело исключительно с настоящими леди, очень хорошо, что вы это заметили. Так вот, третий мотив, он – чисто женского свойства. Случается, что юная, прелестная девушка пускает такого вот старпера к себе в постель просто потому, что она к нему немного привязалась, жалеет его, хочет доставить ему хоть какую-нибудь радость. Ну так что, такая причина подойдет?

– М-м-м… да, подойдет. И пожалуй, к любой из них.

– Вот и я так думаю. Однако эта третья причина, достаточная для любой из наших леди, совершенно недостаточна для меня. Я такого не потерплю. У меня, сэр, есть еще гордость, и я скорее сдохну, чем с ней расстанусь, – так что вычеркните меня, пожалуйста, из списка подозреваемых.