Чужак в стране чужой

И все же, как с грустью признавался себе Джубал, совсем не исключено, что вселенная (точнее, известная ему часть вселенной), возможно, является иллюстрацией закона логического противоречия, в каковом случае может оказаться, что именно фостериты обладают Истиной, всей Истиной и ничем, кроме Истины. Конечно же, Вселенная – местечко еще то, глупое до последнего предела… Но все равно наименее разумное для нее объяснение – это ничего не объясняющий случай, дурацкая выдумка, будто «так уж вышло», что некие абстрактные сущности оказались атомами, которые – «так уж вышло» – взаимодействуют между собой способом, выглядящим как стройная совокупность законов природы, и что «так уж вышло», что некоторые совокупности этих атомов обладают самоосознанием, и «так уж вышло», что за этим столом сидят две такие совокупности – Человек с Марса и лысое старье с бордюром, в котором вынужденно проживает совсем не чувствующий себя стариком Джубал.

Нет уж, он никогда не купится на эту теорийку «так уж вышло», какой бы популярностью она ни пользовалась среди так называемых ученых. Слепая случайность никак не может быть достаточным обоснованием Вселенной – слепая случайность не может объяснить самое слепую случайность, никто еще не вытаскивал себя из болота за волосы – кроме, конечно же, барона Мюнхгаузена.

Ну и что же тогда? «Простейшая гипотеза» не заслуживает никакого предпочтения, бритва Оккама беспомощно скользит по поверхности изначального вопроса о Природе Божьего Разума, или, даже еще проще, – вопроса, существует ли Бог (и нечего тебе, старый мерзавец, кривиться, совсем не каждое слово из трех букв – непечатное, и слово это, «Бог», не хуже любого другого подходит для обозначения всего непонятного тебе в мире).

А есть ли вообще основания предпочитать одну, вроде бы удовлетворительную, гипотезу всем прочим? И это – когда ты вообще ничего не понимаешь? Нет! Джубал честно признавал, что долгие годы жизни так и не дали ему ни малейшего понимания первичных, основных проблем Вселенной.

Может, фостериты и правы. Как ни старайся, Джубал не мог доказать их неправоту.

Так-то оно так, но не стоит забывать о собственной гордости, да и о вкусе – тоже. Если фостериты и вправду обладают монополией на истину и райские кущи открыты исключительно для этих клоунов, тогда он, Джубал Харшоу, джентльмен, предпочтет проклятие и вечные муки, предуготованные грешникам – грешникам, отвергшим Новое Откровение. Он не способен узреть Лик Господень, однако обладает зрением достаточно острым, чтобы различать, с кем из окружающих стоит общаться, – и фостериты по этой части далеко не дотягивают.

А на что купился Майк – это очень понятно; фостеритское «вознесение» в заранее предусмотренный момент действительно имело сходство с добровольным «развоплощением», общепринятым – в этом Джубал ничуть не сомневался – на Марсе. «Вознесение»! Скорее всего – обыкновенное убийство, хотя доказательств тому никогда не было, а последнее время и намеков как-то поубавилось. Первым отправился в рай по расписанию сам Фостер, умерший точно в предназначенный им для себя момент, с тех пор такое «вознесение» считалось у фостеритов знаком особой благодати… и многие уже годы ни один коронер не осмеливается копаться в обстоятельствах этих смертей.

И не то чтобы Джубала все это сильно волновало. Хороший фостерит – мертвый фостерит. Только вот как объяснить Майку?

Сколько ни тяни – никуда не денешься, лишняя чашка кофе ничем не облегчит задачу.

– Майк, а кто создал мир?

– Прошу прощения?

– Ну вот, все вокруг. И Марс. И звезды. Вообще все. И тебя, и меня, и всех остальных. Старики – они не говорили тебе, кто все это сделал?

На лице Майка появилось удивление.

– Нет, Джубал.

– Хорошо, ну а сам-то ты никогда не задавался таким вопросом? Откуда взялось Солнце? Кто усеял небо звездами? Кто дал всему начало? Всему, всему миру, Вселенной… в результате чего мы тут с тобой сидим и разговариваем.

Джубал смолк, сам на себя удивляясь. Юридическая подготовка взяла верх над первоначальными намерениями придерживаться привычного агностического подхода; против своей воли он, как честный адвокат, пытался отстаивать религиозные верования, присущие большинству людей. Волей-неволей Джубал оказался защитником общепринятых у своего племени взглядов против… а вот против чего – этого он и сам не понимал. Против точки зрения, отличной от человеческой.

– Так как же отвечают на эти вопросы твои Старики?

– Джубал, я как-то не грокаю… что все это – вопросы. Извини, пожалуйста.

– Что? Это я не грокаю твоего ответа.

– Я попробую, – нерешительно начал Майк. – Но только слова… эти слова… они не верные. Не «делать». Не «создавать». Сейчаснить. Мир был. Мир есть. Мир будет. И все – сейчас.

– Как в начале, так и ныне и присно и во веки веков.

– Ты грокаешь! – радостно улыбнулся Майк.

– Ничего я не грокаю, – пробурчал Джубал, – а просто цитирую сказанное… э-э… неким Стариком.