Чужестранка

И крикнула совершенно напрасно: он приблизился к камню, еще раз хлопнул по нему ладонью, прислонился, вошел в расщелину, вышел из нее, затем проделал то же в другую сторону – тяжелый неподвижный камень оставался камнем, только и всего. Я же трепетала лишь при мысли о том, чтобы оказаться рядом с этим порталом.

Тем не менее я понимала: в этот раз я начала свое путешествие в царство хаоса с мыслью о Фрэнке. Я точно знала, что его чувствую. В далекой пустоте возник еле уловимый размером с булавочную головку свет – и там был Фрэнк. Я знала это. Но я знала и то, что рядом со мной светится еще одна точка – мокрое от пота, несмотря на холод, лицо, смотрящее на камень.

Джейми подошел, взял обе моих руки, по очереди поднес их к своим губам и церемонно поцеловал.

– Моя леди, – тихо промолвил он. – Моя… Клэр. Ждать бессмысленно. Я должен расстаться с тобой сейчас.

Я лишилась дара речи, но, как обычно, по моему лицу легко можно было прочитать все, о чем я думаю.

– Клэр, – настаивал Джейми, – там, с другой стороны этого… этой штуки – твое время. Там твой дом, твоя земля. Все, к чему ты привыкла. И… Фрэнк.

– Да, – подтвердила я, – там Фрэнк.

Джейми взял меня за плечи, поставил на ноги и почти умоляюще сказал:

– На этой стороне тебя ничто не ждет, дорогая! Ничего здесь, кроме горя и опасности. Иди!

Он повернул меня к камню и чуть подтолкнул. Но я вновь повернулась к нему и схватила его за руки.

– Разве меня и вправду на этой стороне ничто не ждет, Джейми?

Я твердо посмотрела прямо ему в глаза.

Он осторожно высвободил руки и молча отступил на несколько шагов; и вдруг Джейми показался мне картиной из прошлого на фоне холмов, покрытых дымкой: жизнь на его лице была лишь игрой теней, изображением, сделанным плоскими слоями краски, – этакое напоминание художника о давно забытых землях и угасших страстях.

Но затем я вновь посмотрела в его полные боли и муки глаза, и Джейми стал возлюбленным, мужем – человеком стал из плоти и крови.

Видимо, мое лицо отчетливо выражало страдание, так как Джейми, сделав паузу, повернулся к востоку и показал на какой-то объект ниже по склону.

– Видишь вон, за дубравой? Примерно на полдороге?

Я разглядела и дубраву, и то, на что он показывал, – полуразрушенный заброшенный крестьянский дом.

– Я спущусь туда и останусь там до вечера, чтобы убедиться… уверюсь, что ты в безопасности.

Он окинул меня взглядом, но не пытался дотронуться – и вдруг зажмурился, будто не в силах видеть это дальше.

– Прощай, – произнес Джейми и, повернувшись, пошел вниз.

Словно в ступоре я молча смотрела вслед, однако неожиданно вспомнила, что обязательно должна ему кое-что сказать. Я позвала его. Джейми остановился и недолго постоял, пытаясь овладеть собой. Когда он наконец обернулся, лицо его было бледно, неподвижно, с бескровными губами.

– Да?

– Есть одна вещь… То есть я должна кое-что тебе рассказать перед… уходом.

На миг он закрыл глаза, мне даже почудилось, что потерял равновесие, но, вероятно, это был всего лишь ветер, трепавший складки плаща.

– Не стоит, – умоляюще сказал он. – Не стоит. Иди, дорогая. Не жди. Иди.

Он было отправился дальше, но я схватила его за рукав.

– Джейми, выслушай! Ты должен!

Он растерянно покачал головой и поднял руку, словно пытался меня оттолкнуть.

– Клэр… нет. Я не могу.

От ветра на его глазах выступили слезы.

– Это насчет восстания, – заторопилась я, дергая его руку. – Джейми, послушай. Принц Чарли, его армия… Колум прав! Слышишь, Джейми? Прав Колум, а не Дугал!

– Что? О чем ты, дорогая?

Я смогла привлечь его внимание. Он вытер лицо рукавом, и его взгляд прояснился и посерьезнел. У меня в ушах выл ветер.

– Принц Чарли. Восстание вскоре начнется, Дугал прав, но оно не добьется успеха. Сперва армия будет наступать, но завершится все это разгромом и поражением. Это случится в Куллодене[31], вот где. А кланы…

Перед моими глазами возникла виденная мною картина: по полю повсюду лежат серые камни, и на каждом лишь имя клана – одно на всех погибших в бою, похороненных там. Я вдохнула и, чтобы придать себе сил, взяла Джейми за руку. Рука была холодная, словно у покойника. Я вздрогнула и закрыла глаза – следовало сконцентрироваться на том, что еще не было сказано.

– Все кланы Хайленда, которые последуют за Чарли, будут уничтожены. При Куллодене погибнут сотни и сотни человек. За уцелевшими откроют охоту, их будут убивать. Кланы будут истреблены и не возродятся ни в ваше время, ни в мое.

Я открыла глаза и обнаружила, что он уставился на меня совершенно бесстрастным взглядом.

– Джейми, прошу, не ввязывайся! – молила я. – Если можешь, удержи своих людей, но во имя спасения души… Джейми, если ты…

Я замолчала; я хотела сказать: «Если ты любишь меня», но не могла – ведь я собиралась навеки его оставить и раз до этого мгновения не заводила речь о любви, то сейчас и подавно не имела на это права.

– Не уезжай во Францию, – продолжала я. – Езжай в Америку, в Испанию, в Италию. Но во имя тех, кто любит тебя, не вступай на поле Куллодена.

Он продолжал смотреть на меня. Слышал ли он мои слова?

– Джейми! Ты слышал меня? Ты понял?