Чужестранка

Я не особенно воодушевленно размышляла, не изобразить ли мне внезапный эпилептический припадок, но громадное колесо внезапно заскрипело, его большая дуга сделала пол-оборота вниз со стоном, какой издает подрубленное дерево, на мгновение встала, а затем колесо начало крутиться, и с черпаков в шлюз полились веселые струи воды.

Капрал перестал раздеваться и радостно уставился на колесо.

– Полюбуйся, Коллинз! Но все-таки что там мешало?

И словно в ответ на верхушке колеса оказалось нечто. Зацепившись за черпак, там болталась мокрая красная тряпка. Пенистая струя полилась в шлюз, тряпка свалилась, и старинные подштанники отца Джейми торжественно поплыли по мельничному пруду.

Пожилой драгун выудил их палкой из воды и почтительно поднес командиру. Тот снял их с палки так, будто ему пришлось брать в руки дохлую рыбу.

– Хм, – сказал он, скептически разглядывая подштанники. – Совершенно непонятно, как это там оказалось. Вероятно, намоталось на ось. Забавно, что такой пустяк способен вызывать такие серьезные последствия, верно, Коллинз?

– Да, сэр.

Кавалериста, похоже, не интересовали детали работы шотландской мельницы, но отвечал он вежливо и с почтением.

Покрутив тряпку, капрал пожал плечами и принялся вытирать ею грязные руки.

– Недурной лоскут фланели, – сказал он, выжимая совершенно мокрые подштанники. – Пригодится бляхи чистить. Этакий сувенир, верно, Коллинз?

И, любезно раскланявшись с миссис Макнаб и со мной, он вернулся к своему коню.

Только драгуны пропали за холмом, раздался плеск воды, возвестивший о прибытии из глубин пруда обосновавшегося там водяного.

Он был абсолютно бел, даже с голубоватым оттенком, как каррарский мрамор, и так стучал зубами, что первые его слова я не поняла (впрочем, сказаны они были по-гэльски). Однако для миссис Макнаб разобрать их не составило проблемы, и у почтенной дамы отвисла челюсть.

Спохватившись, она тут же закрыла рот и изобразила перед явившимся перед ней лэрдом глубокий реверанс. Увидев ее, лэрд прекратил движение к берегу, остановившись в воде, целомудренно прикрывавшей его бедра. Он тяжело вздохнул, стиснул зубы, чтобы они не стучали, и сбросил с плеча налипшую ряску.

– Миссис Макнаб, – сказал Джейми, кланяясь пожилой арендаторше.

– Сэр, – отозвалась она и присела еще раз. – Какой прекрасный день, не правда ли?

– Несколько прохладный, – ответил он и бросил на меня умоляющий взгляд, однако я могла лишь беспомощно пожать плечами.

– Мы очень рады, что вы вернулись домой, сэр, и мы – и я, и сыновья – очень надеемся, что вскоре вы вернетесь навсегда.

– Я тоже на это надеюсь, миссис Макнаб, – любезно проговорил Джейми и снова посмотрел на меня, а я слабо улыбнулась.

Старуха, не обращая внимания на наши переглядывания, положила на колени изуродованные ревматизмом руки и с достоинством выпрямилась.

– У меня есть небольшая просьба к вашему лэрдству, – заговорила она. – Не возьмете ли…

– Бабушка Макнаб, – перебил ее Джейми, сделав полшага вперед, – я сделаю для вас все что угодно, только дайте мне рубашку, пока я не развалился на куски от холода.

Глава 29 Больше честности

Вечером, отужинав, мы, как правило, собирались в гостиной: вели различные беседы с Дженни и Айеном или слушали рассказы Дженни.

В этот раз выпала моя очередь: я развлекала собравшихся историей о миссис Макнаб и красных мундирах.

– «Сам Господь знает, что мальчишек надобно колотить, иначе даже Он не отвратит их от дьявола», – изобразила я бабушку Макнаб, попытавшись передать и ее интонацию.

Грянул такой смех, что чуть не рухнули стены.

Дженни вытерла выступившие от хохота слезы и сказала:

– Боже мой, до чего похоже вышло! Уж она-то знает не хуже Господа. Сколько у нее сыновей, Айен? Восемь?

– Да, так и есть, – подтвердил Айен. – Я даже не помню всех их имен. Когда мы с Джейми были детьми, за нами вечно увязывалась пара Макнабов – и на охоту, и на рыбалку, даже просто купаться в пруду.

– Вы вместе росли? – спросила я.

Джейми и Айен обменялись заговорщицкими улыбками.

– О да, мы были весьма близки, – весело ответил Джейми. – Отец Айена служил в Лаллиброхе управляющим, так же как нынче сам Айен. В моей безумной молодости нам с мистером Мурреем частенько приходилось стоять плечом к плечу и объяснять то одному, то другому почтенному батюшке, что все случившееся вовсе не то, чем кажется, и каким образом и почему мы ошиблись.

– Объяснения, как правило, были тщетны, – подхватил Айен. – Мне пришлось участвовать во всех таких событиях и, спрятавшись за изгородью, слушать, как под рукой мистера Фрэзера Джейми орет во весь голос, и ожидать своей очереди.

– Никогда! – негодующе вскричал Джейми. – Я никогда не орал.

– Называй это как тебе угодно, Джейми, – заметил Айен, – но это было очень громко.

– Вас обоих было слышно за пару миль, – сообщила Дженни. – И не только когда вас пороли. Джейми всегда орал, даже когда висел на заборе.

– Да, ты бы мог стать законником, Джейми. Понятия не имею, отчего я предоставлял тебе возможность оправдания. – Айен расстроенно покивал. – Из-за тебя нам всегда доставалось сильнее, чем заслуживало дело.