Чужестранка

– Ты говоришь о башне? – вновь засмеялся Джейми.

– Именно о ней.

Повернувшись ко мне, Айен указал на запад, где на холме за домом стояла старинная башня.

– Это была одна из лучших дискуссий Джейми, – воздев очи, начал он. – Он заявил Брайану, что использование физической силы для доказательства своей правоты – признак отсутствия культуры. Телесные наказания – варварство, давно устаревшее, заявлял он. Порка за совершенный поступок, последствия которого ты не принимаешь, бессмысленна и бесполезна.

Рассмеялись все.

– И как, Брайан согласился с подобными аргументами? – спросила я.

– О да, – ответил Айен. – Я стоял рядом и всякий раз, когда Джейми умолкал, чтобы перевести дух, кивал. Когда Джейми окончательно выдохся, Брайан покашлял и сказал: «Понимаю». Потом посмотрел в окно и молча помахал ремнем, качая головой, словно о чем-то думал. Мы с Джейми тоже стояли и ждали, как он это назвал, плечом к плечу. Ждали и потели. В конце концов Брайан к нам повернулся и приказал следовать за ним на конюшню.

– Там он дал каждому по метле, щетке и ведру и послал нас на башню, – подхватил Джейми. – Заявил, что я его убедил и потому он назначает нам более «полезное» наказание.

Очень медленно Айен повел глазами вверх, словно осматривая грубую кладку башни.

– Высота шестьдесят футов, – сообщил он мне, – диаметр тридцать футов, и в ней три этажа.

Айен тяжко вздохнул.

– Мы подмели башню сверху донизу, все три этажа, а затем вымыли снизу доверху. На все про все ушло пять дней, и до сих пор при кашле у меня во рту появляется привкус прелой овсяной соломы.

– А на третий день ты попытался меня убить, – заметил Джейми. – За то, что я втравил в это обоих.

Он бережно коснулся головы.

– Там, куда ты меня ударил рукояткой метлы, у меня остался огромный шрам.

– Так и есть, – вежливо согласился Айен. – Я стукнул в ответ на то, что ты второй раз расквасил мне нос, так что мы в расчете.

– Да, на Мурреев всегда можно положиться при отдаче долга, – проговорил Джейми.

– Постойте, – начала я загибать пальцы. – То есть, по-вашему, Фрэзеры упрямцы, Кэмпбеллы трусы, Маккензи вежливы, но коварны, а Грэхемы глупы. Что же за славу снискали Мурреи?

– На них можно положиться в бою, – хором ответили Джейми с Айеном и рассмеялись.

– Можно, – поправил Джейми, – если считаете, что они на вашей стороне.

Дженни укоризненно посмотрела на мужа и брата и покачала головой.

– А мы до сих пор ничего не выпили, – сказала она, отложила шитье и с трудом поднялась с кресла. – Клэр, пойдем со мной, посмотрим, не испекла ли миссис Крук что-нибудь к вину.

Через четверть часа, подходя к дверям с подносами, я услышала слова Айена:

– Так ты не против, Джейми?

– Не против чего?

– Что мы сыграли свадьбу без твоего благословения, мы с Дженни.

Оказавшаяся передо мной Дженни неожиданно встала перед дверью.

С широкого двойного кресла, где, подложив под ноги подушки, с комфортом расположился Джейми, раздалось краткое фырканье.

– Я же не давал знать ни о себе, ни о своем местонахождении, и вы не ведали, когда ждать моего возвращения и ждать ли его… Как я могу винить вас за то, что вы меня не дождались?

Из-за двери мне был виден профиль Айена, склонившегося над корзиной с дровами. Вытянутое доброе лицо его казалось нахмуренным.

– Мне не кажется это верным, тем более я калека…

Новое фырканье, погромче.

– У Дженни не было бы лучшего мужа, даже если бы ты потерял обе ноги, да к тому же руки, – пробормотал Джейми.

Бледность сменилась на лице Айена легким смущенным румянцем. Джейми покашлял, спустил ноги с кресла и наклонился, чтобы поднять с пола щепку для растопки.

– Как ты вообще смог жениться, если так сомневаешься?

– Боже, дружище! – вскричал Айен. – Ты что, думаешь, у меня была возможность поступить иначе? Столкнувшись с представителем фамилии Фрэзер?

Он весело потряс головой.

– Как-то, когда я в поле чинил телегу, у которой сорвалось колесо, она ко мне подошла. Только я, перемазанный грязью, вылез из-под телеги, как смотрю: она стоит, ну просто розовый куст. Окинула меня взглядом от пяток до макушки и сказала…

Айен замолчал и почесал в затылке.

– В общем, даже не припомню, что именно сказала, но в конце концов она меня, такого испачканного, поцеловала и сказала так: «Вот и славно, стало быть, свадьбу сыграем в День святого Мартина…»

Он с деланой беспомощностью развел руками.

– Я все пробовал доказать, что это не дело, мы так поступать не должны, но очнулся только перед священником во время произнесения обета: «Беру тебя, Дженет…» – ну и так далее, как положено, всякие невероятные обещания.

Джейми, смеясь, откинулся в кресле.

– Это я знаю, – сообщил он. – Ощущение, словно летишь в пропасть.

Теперь Айен улыбался открыто и без всякого смущения.

– Так или иначе, дело сделано. И знаешь, даже сейчас, когда я вижу Дженни, стоящую на холме в солнечных лучах, или держащую на руках маленького Джейми и не смотрящую на меня, я сразу же думаю: «Господь милосердный, да не может такого быть, что она моя…»

Он помотал головой, на лоб свалились темные пряди.