Чужестранка

Совместными усилиями мы переместили содержимое флакона в утробу молодого лэрда Лаллиброха. Давясь и задыхаясь, совершенно зеленый Джейми оперся на переборку и героически проглотил сколько сумел. При малейшей угрозе рвоты Мурта зажимал ему нос, и в результате снотворное смогло попасть пациенту в кровь. Мы уложили Джейми на лавку; его лицо совершенно слилось цветом с подушкой, и на белом лишь горели волосы, брови и ресницы.

Через некоторое время Мурта вышел ко мне на палубу.

– Смотрите-ка. – Я показала ему на французский берег: прибрежные скалы под пробившимися сквозь облака лучами вечернего солнца казались позолоченными. – Капитан говорит, что прибудем часа через три-четыре.

– Да, не раньше, – отозвался Мурта, отводя со лба прямые каштановые волосы.

Он повернулся ко мне, и впервые за все время, что я его знала, на его лице обнаружилось выражение, больше других напоминавшее улыбку.

В конце концов вслед за двумя огромными монахами, которые несли носилки с недвижимым телом нашего подопечного, мы вошли в мощные ворота аббатства Святой Анны де Бопре.

Глава 38 Аббатство

Аббатство размещалось в огромном комплексе зданий двенадцатого века постройки, огороженном стеной, которая защищала его и от морских штормов, и от атак со стороны суши. В момент нашего появления, во времена не настолько суровые, ворота держали открытыми, чтобы облегчить сообщение с ближней деревней, а в небольшие каменные кельи гостевого крыла постелили ковры и поставили удобную мебель, отчего там стало довольно уютно.

Я поднялась из мягкого кресла, стоявшего в отведенной мне келье, в некотором смущении: я не понимала, как положено здороваться с настоятелем. Следует встать на колени и поцеловать перстень у него на пальце? Или так нужно делать только с папой римским? Я ограничилась глубоким почтительным реверансом.

Миндалевидные кошачьи глаза Джейми, безусловно, получил в наследство от Фрэзеров. Унаследовал он и массивную нижнюю челюсть, однако челюсть, на которую я в тот момент смотрела, спряталась в черной бороде. У аббата Александра был такой же большой рот, как у племянника, только улыбался он, похоже, не так часто. Аббат встретил меня любезной и приветливой улыбкой, но взгляд его голубых глаз оставался холоден и серьезен. Был он коренаст, куда ниже Джейми, приблизительно с меня, одет в наряд священника, однако двигался при этом как воин. Я подумала, что некогда он действовал в обеих ипостасях.

– Добро пожаловать, ma niece[44], – произнес аббат Александр, склонив голову.

Слегка удивившись такому обращению, я тем не менее вновь поклонилась и искренне сказала:

– Благодарю вас за гостеприимство. Вы… вы уже видели Джейми?

Монахи унесли Джейми, чтобы вымыть, и я пришла к выводу, что мое присутствие при этой процедуре нежелательно.

– Да, – кивнув, ответил аббат, – я видел его и попросил брата Амброза перевязать ему раны.

В правильной английской речи моего собеседника слышался небольшой шотландский акцент. Видимо, заметив сомнение в моем взгляде, он несколько холодно прибавил:

– Не тревожьтесь, мадам, брат Амброз – очень опытный врачеватель.

Он взглянул на меня открыто оценивающе.

– Мурта сказал, что вы сами хорошо обученный доктор.

– Да, это так, – без околичностей сообщила я.

– Вижу, вы не грешите ложной скромностью, – заметил аббат уже с искренней открытой улыбкой.

– У меня имеются другие грехи, – с такой же улыбкой заметила я.

– Как и у всех нас, – сказал он. – Я уверен, брат Амброз с удовольствием с вами поговорит.

– Мурта рассказывал вам о случившемся? – с опаской спросила я.

Он крепко сжал свой большой рот, затем проговорил:

– Да, рассказывал. По крайней мере о том, что знает.

Он выжидательно замолчал, словно приглашая меня к рассказу, но я ничего не говорила. Было понятно, что на языке у аббата Александра вертится множество вопросов, но он не хотел вынуждать меня к дальнейшей беседе. Поэтому он лишь благословил меня, воздев руку, и повторил:

– Добро пожаловать. Я пришлю вам брата-келаря с едой.

Затем вновь внимательно осмотрел меня и добавил:

– И с умывальными принадлежностями.

На прощание настоятель перекрестил меня, крутанулся на пятках так, что его коричневая ряса с тихим шелестом взвилась в воздух, и вышел.

Только в тот миг я поняла, как устала, и присела на кровать, медленно размышляя, остались ли у меня силы на умывание и еду. Продолжая об этом думать, я опустила голову на подушку и отключилась.

Во сне меня мучил кошмар. Джейми находился через стену от меня, через глухую и мощную каменную стену. Я вновь и вновь слышала его крики, но не могла до него добраться. Я отчаянно бросилась на стену, однако руки мои погрузились в нее, как в воду. Проснувшись от боли, я схватила одной рукой вторую, ту, которой крепко ударила о настоящую (и очень твердую) стену возле узкой кровати, на которой лежала. Сжав руку между колен, я стала раскачиваться туда-сюда, но неожиданно поняла, что крики продолжаются и наяву.