Чужие

– Думаю, это самая лучшая из всех мыслей, которые мне довелось выслушать за целый день. Давай поговорим об этом попозже, хорошо?

– Хорошо, – ответила Ньют и робко, с надеждой улыбнулась.

Рипли выключила свет и хотела было встать, но крохотные пальчики отчаянно вцепились в ее руку.

– Не уходи! Пожалуйста!

С большой неохотой Рипли высвободила свою руку.

Все будет хорошо. Я далеко не уйду, буду в соседней комнате, вот за той дверью. И не забывай, что тебя охраняет вот эта штучка, – Рипли показала на маленькую видеокамеру, установленную над дверью. – Ты ведь знаешь, что это такое?

В полутьме Рипли скорее почувствовала, чем увидела, как девочка коротко кивнула.

– Ага. Это видеокамера безопасности.

– Правильно. Видишь зеленый огонек? Значит, она включена. Мистер Хикс и мистер Хадсон проверили видеокамеры безопасности и сказали, что все они работают. Камера следит за тобой, а я буду смотреть на экран видеомонитора в другой комнате. Мне будет все видно не хуже, чем здесь.

Ньют все никак не решалась отпустить Рипли, поэтому та сняла браслет-передатчик, который дал ей Хикс, и, укоротив его чуть ли не втрое, застегнула на тоненьком запястье.

– Вот так. Это тебе на счастье. Браслет тоже поможет мне не потерять тебя. А теперь спи – и чтобы никаких снов. Договорились?

– Я постараюсь.

Девочка поудобнее закуталась в чистые простыни. В тусклом мерцании контрольных лампочек, светившихся на медицинских приборах, Рипли видела, как Ньют, улегшись на бочок, прижала к себе куклу и закрывающимися против ее воли глазами следила за крохотным зеленым огоньком, светившемся на браслете. И стараясь двигаться бесшумно, Рипли вышла из операционной.

Горман впервые после шока приоткрыл глаза. Его блуждающий взгляд пока был бессмысленным и свидетельствовал лишь о том, что лейтенант еще жив. Впрочем, и это было хорошим признаком – хоть один робкий шаг к выздоровлению.

Рипли наклонилась над неподвижно лежавшим на столе офицером, заглянула в его зрачки. Интересно, узнает он меня или нет, подумала она.

– Ну как? Я вижу, он открыл глаза, – спросила Рипли.

– Должно быть, только на это у него и хватило сил, – ответил Бишоп.

Он сидел рядом, за рабочим столом, в окружении приборов и сверкающих медицинских инструментов. В ярком свете единственной мощной лампы его лицо заострилось, приобрело какое-то зловещее выражение.

– Он ощущает боль?

– Нет, если верить показаниям приборов. Правда, эти показания не слишком надежны. Уверен, он сам скажет нам, как только сможет справиться со своими голосовыми связками. Между прочим, мне удалось выделить этот яд. Интересное вещество. Оказалось, это мышечно-специфичный нейротоксин. Он действует только на второстепенные системы и органы человека, не затрагивая дыхания и кровообращения. Любопытно, как им удается подбирать дозу для каждого отдельного организма при всем их разнообразии? Неужели инстинктивно?

– При первой возможности я расспрошу одну из этих тварей. – В этот момент одно веко лейтенанта открылось почти полностью, потом снова задрожало и опустилось. – Не пойму, то ли у него непроизвольно подергиваются веки, то ли ему становится лучше?

Бишоп кивнул.

– Очевидно, токсин постепенно разрушается. Он очень устойчив, но организм человека со временем разлагает и его. Продукты распада токсина уже начинают появляться в моче. Все-таки человеческий организм – поразительно совершенная машина. Приспосабливается буквально ко всему. Если токсин и дальше будет выводиться так же быстро, то лейтенант вскоре проснется.

– Разрешите мне сделать кое-какие предварительные выводы, – сказала Рипли. – Очевидно, чужие твари парализовали оставшихся в живых колонистов, перенесли их в ту камеру под станцией и замуровали в коконах, чтобы использовать в качестве инкубаторов для выращивания вот таких молодых особей. – Рипли показала на дверь комнаты, в которой стояли цилиндры с мертвыми и еще живыми тварями. – Следовательно, этих паразитов должно быть достаточно много, я права? По одному на каждого колониста. В лучшем для нас случае сотня с лишним, если считать, что в последнем бою мы уничтожили примерно третью их часть.

– Да, получается так, – охотно согласился Бишоп.

– Но эти паразиты, по крайней мере в форме ладони с пальцами, вылупляются из яиц. Тогда откуда же берутся яйца? Тот человек, который нашел космический корабль, зараженный паразитами, успел нам сообщить, что там было много, очень много яиц, но сколько именно, он не сказал. А после него на том брошенном корабле никого не было, кроме кого-то из колонистов, конечно. С другой стороны, возможно, что не все яйца были жизнеспособными.

Судя по всему, колония была уничтожена сравнительно быстро. Значит, маловероятно, чтобы первые появившиеся в колонии чужие твари таскали сюда яйца с брошенного корабля, на это у них просто не было времени. Следовательно, существует иной источник их появления.

– Верно. Сейчас это самый важный вопрос. – Бишоп развернул кресло так, что оказался лицом к лицу с Рипли. – После того как стало очевидным постигшее колонию бедствие, я постоянно думаю над этим.