Чужие

— Я знаю, — сказал Лиленд. — Я хотел оставаться невидимым, но с этим пора кончать. Может быть, увидев хвост, они занервничают, пока будет не слишком поздно. Может быть, они испугаются и даже собьются в кучу, чтобы эффективнее защищаться, и опять же облегчат нашу работу.

— Если кого-нибудь придется задерживать не в мотеле, а, скажем, в Элко, будет трудновато, — обеспокоенно проговорил Хорнер.

— Если мы не сможем задержать их, то должны будем убить. — Лиленд подтащил к себе стул и сел. — Давайте составим план и отправим наблюдателей на позиции до рассвета.

3 Вторник, 14 января

В семь тридцать утра вторника, после ночного звонка Брендана Кронина, отец Стефан Вайкезик приготовился ехать в Эванстон, к последнему известному месту обитания Кэлвина Шаркла, водителя-дальнобойщика, который был тем летом в мотеле «Транквилити» и телефон которого оказался отключенным. Ввиду чрезвычайной важности событий вчерашнего вечера в Неваде все сошлись на том, что нужно предпринять максимум усилий и попытаться обнаружить других жертв, тех, на кого пока не удалось выйти. Стоя в холодной кухне настоятельского дома, Стефан застегнул пальто, надел фетровую шляпу.

Отец Майкл Джеррано, который после утренней мессы принялся за овсянку и тост, сказал:

— Может быть, мне следует больше узнать обо всей этой ситуации, о том, что происходит с Бренданом, вдруг… ну, если с вами что случится.

— Со мной ничего не случится, — твердо сказал отец Вайкезик. — Господь позволил мне прожить пять десятилетий и узнавать, как устроен мир, не для того, чтобы меня убили теперь, когда я лучше всего могу послужить церкви.

Майкл покачал головой:

— Вы всегда отличались…

— Твердостью в вере? Конечно, я тверд. Полагайся на Господа, и он тебя никогда не оставит, Майкл.

— Вообще-то, — улыбнулся Майкл, — я хотел сказать «упертостью».

— Такая дерзость от викария! — Стефан принялся накручивать на шею плотный белый шарф. — Запомните, отец: от викария требуются смирение, самоуничижение, сильная, как у мула, спина, выносливость пахотной лошади и безусловное почитание своего настоятеля.

Майкл усмехнулся:

— О да, я полагаю, если настоятель — благочестивый старый чудак, тщеславно раздувшийся от похвал прихожан…

В этот момент зазвонил телефон.

— Если это меня, то я ушел, — сказал Стефан.

Стефан натянул пару перчаток, но не успел дойти до двери, как Майкл протянул ему трубку.

— Уинтон Толк, — пояснил Майкл. — Коп, которого спас Брендан. У него чуть ли не истерика, и он хочет поговорить с Бренданом.

Стефан взял трубку, назвался.

Полицейский говорил каким-то загнанным, паническим голосом:

— Отец, я должен немедленно поговорить с Бренданом Кронином, это не может ждать.

— К сожалению, его нет, — сказал Стефан. — Он на другом конце страны. А что случилось? Я могу помочь?

— Кронин… — дрожащим голосом произнес Толк. — Что-то… что-то случилось, и я не понимаю — так все странно. Господи Исусе, ничего более странного я в жизни не видел, но я сразу понял: это связано с Бренданом.

— Уверен, что могу вам помочь. Где вы, Уинтон?

— На работе, конец смены, ночной смены, верхний район. Тут человека зарезали, потом была стрельба. Ужасно… А потом… Послушайте, я хочу, чтобы Кронин приехал сюда, он должен это объяснить, обязан. Немедленно!

Отец Вайкезик вытянул из Толка адрес, выбежал из дома и помчался на машине, как гонщик. Не прошло и получаса, как он подъехал к кварталу одинаковых ветхих кирпичных домов в районе Аптаун. Припарковаться возле названного дома он не смог и оставил машину на углу, потому что все остальные места были заняты полицией: машины с маркировкой и без нее, в том числе фургон SID — идентификатора безопасности. Звуки из раций — металлический хор диспетчерских кодов и жаргона — наполняли холодный воздух. Двое полицейских стерегли машины, оберегая их от вандалов. В ответ на вопрос Стефана они сказали ему, что действие происходит на третьем этаже, в квартире 3-В, где живет семья Мендоса.

Стекло входной двери имело трещину в углу, заклеенную изоляционной лентой, — видимо, так проблему решили раз и навсегда. Отец Вайкезик открыл дверь и вошел в мрачный вестибюль. На полу не хватало нескольких плиток, остальные были покрыты слоем грязи. Краска шелушилась.

Поднимаясь по лестнице, отец Вайкезик увидел двух хорошеньких ребятишек, которые играли в «мертвую куклу» с потрепанной тряпичной Энни и старой коробкой от обуви.