Чужие дороги

— Случай я вам обеспечу. Не нужно, чтобы он тобой интересовался, просто перепихнись с ним пару раз по- быстрому... даже одного раза хватит! А уж как подать это его супруге, я соображу сам.

Хам!

Других мыслей у Ириды не было, но и эти она вслух не озвучивала. Пощёчину от Энтони получить можно было быстро, а синяк на лице никого не красит.

— Я не против.

— Замечательно. А пока иди сюда...

— Тони!

— На коленки опустись, так удобнее будет....

Ирида сверкнула глазами, но приказ выполнила. И лаская напряженную плоть, кипела от злости.

Да, она шлюха!–

Но разве приятно, когда тебя вот так, тычут носом в твое несовершенство? Хотя мир вообще жутко несовершенен.

• Барон достаточно быстро разрядился, натянул штаны и вышел, а женщина осталась в комнате одна. Швырнула в стену подушку. Вторую.

Хотелось бы вазу, но потом за нее ведь платить придется! Энтор достаточно скуп в расходах на посольство... э-эх! Подушка такой душевной разрядки не давала.

Ирида пнула ногой пуфик, ушибла пальцы, уселась на диван и разрыдалась.

Было ужасно обидно. Вот как так жить?

Один брезгует, другой пренебрегает, третий относится, как к шлюхе, четвертый ухаживает, но так, что лучше б его не было...

И что за жизнь?

Кошмар, да и только!

* * *

— Бэ-э-э-э-э-э!

Лиля чертыхнулась, и опять склонилась над ведром. Отбросила назад тяжелую золотистую косу.

— Бэ-э-э-э-э-э!

Тошнило ее не по-детски. Но с какого перепугу?

Вроде ничего несвежего не ела, все, как у всех, а поди ж ты!

Проснулась — и понеслась... минуту?

А она точно — отравилась? Ведь было еще такое, было... где ее календарик?

Кое-как сплюнув всю накопившуюся за ночь желчь, Лиля помчалась смотреть «красные дни». И быстро уверилась в своих подозрениях.

А ведь и правда.

Кажется, она беременна.–

И что теперь делать?

Что делать, что делать...

Мужа обрадовать — и самой радоваться. Чего тут непонятного?

Только вот прогулки на Лидархе ей теперь запретят. И вообще...

Ладно, проверим еще перу недель. И пока чуть-чуть помолчим.

❖ « «

Джерисон Иртон сидел в своих покоях, во дворце.

Хо-ро-шо!

Тишина, спокойствие, бутылка вина на столе... что еще надо для счастья?

Да ничего!

Джее любил свою семью, обожал, готов был за них в огонь и в воду, но... отдохнуть-то дайте? Дом Иртонов давно превратился в безумный круговорот людей, событий, мнений... шум, гам, суета, крики, разговоры, кто-то куда-то бежит, кто-то что-то ищет...

Замечательно, кто бы спорил. Но так утомительно! Просто до безумия...

Иногда Джее даже тосковал по тем временам, когда единственным ребенком в доме была Миранда. И сидела она в своих покоях, под надзором гувернанток...

Лиля от всего этого отдыхала в замке Тараль, а вот он...

Он удирал во дворец.

Лиля знала, но не спорила и не протестовала. Пусть муж устрайвает себе «вечер отдыха», потом больше их ценить будет.

Джее и ценил.

Но вот такой вечер, с бутылкой вина, у камина, может, потом еще и Рик зайдет...

Чудесно.–

Камин распространял приятное тепло, пламя плясало на смолистых дровах, чуть потрескивая, вино радовало вкус изысканными нотками вишни и легкой полынной го- • речью, и Джее наслаждался.

Тишина.

Покой.

Граф Иртон.

Замечательное сочетание.

Джерисон только подумал, может, стоит взять что-то почитать, как в дверь постучали.

Нет, ну какого...

КТО!?

У Рика ключи есть, а все остальные... нет, ну кто?!

Пришлось вставать, открывать... за дверью обнаружилась леди Сейнель.

— Леди? — опешил Джее.

И был едва не сбит с ног.

Леди бросилась ему на шею, захлебываясь слезами и соплями.

— Умоляю вас!!! Граф, вы благородный человек!!!

Джерисон понял, что вечер окончательно испорчен, прикрыл дверь, не запирая, и потащил леди к ближайшему креслу. Вцепилась, зар-раза!

— Умоляю!!! Только вы!!! Как благородный человек...

Всхлипы прерывались с невнятными фразами. Джерисон вздохнул еще раз — и налил даме вина. Между прочим, ханганское, двадцатилетней выдержки... даже жалко такой эликсир на эту идиотку тратить.

А чего она, собственно, ревет?

Дама перешла от поскуливаний к повизгиваниям. Джерисон попробовал разъяснить вопрос и ему поведали банальную историю.

Дама делала авансы (ладно, она это назвала так — вела светскую жизнь) всем мужчинам, а клюнул тот, который ей–и не нравится, и не нужен, и не полезен. Зато влияния у него хватит, чтобы избавиться от леди Сейнель.

А потому она решила обратиться к графу Иртон. Он, как могущественный сановник, чиновник и вообще, благородный граф, должен войти в ее положение. И конечно, помочь.

Вот если бы граф позволил сказать, что она находится под его покровительством...

Она была бы так благодарна, так благодарна...

И вообще.

Граф, вы единственный мужчина при дворе... ладно, не считая его величества.

Ваши глаза, ваши плечи, ваши губы...

И платье так сползает, сползает и все ниже, и ниже, и ниже кромка выреза...

Джее опомнился, когда там сиськи наружу показались — и быстро подтянул платье обратно.

— Леди Сейнель, а если эта история дойдет до моей жены?

Ответом ему был очередной слезоразлив.

Вы благородный человек, ваша жена благородная дама, и ей так повезло, так повезло... неужели вы не пожалеете леди Сейнель?