Чужие души

Потом за Лагуновым закрылась дверь, и она осталась одна в квартире. Опустившись на стул, на спинке которого еще недавно висели его вещи, она просидела так до тех пор, пока часы в гостиной не пробили полночь.

Встреча в Голосеевском лесу оставила в душе настолько неприятный осадок, что Задонский не успел отказаться от предложенного Еленой зеленого кофе.

И теперь, борясь с отвращением, он медленно пил жидкость, пахнущую прелым недосушенным сеном. Внимательно рассматривая в чашке бледную муть, сетования Елены он слушал вполуха.

Савицкий пристроил какую-то девицу на работу. Тоже мне проблема. Знает он этих девиц по протекции. Была бы толковее, нашла себе работу в Киеве. Выходит, эта глушь — для ее мозгов. Главное, чтобы ни во что не вникала. Но, опять же, чтобы вникнуть — нужны мозги, а они в дефиците. Круг замкнулся.

Веронике Ивановне стало плохо. До утра может не дожить. Могла бы вообще об этом не говорить. А как ей должно быть от такой дозы лекарства?

Антон прикрыл глаза. Ради чего он приехал в центр? Знала бы Елена, сколько у него своих проблем. Один Круглов чего стоит. А он не ноет. Он решает проблемы по мере их поступления.

— Он настроен решительно! Сегодня в полицию не пойдет, напьется. А как протрезвеет? Что тогда делать? Ума не приложу!

— Стоп! — Задонский понял, что пропустил важное. — Какая полиция?

Он с удовольствием отставил мутное пойло, называемое зеленым кофе.

— Ну, я же вам говорю, что Сергей грозился пойти в полицию и рассказать о нашей с вами… работе. Вот, смотрите, чем пугал.

Задонский внимательно прочитал заявление Крапивина.

Свои подозрения Сергей Николаевич излагал грамотно, со ссылкой на истории болезни и листы врачебных назначений. Дальше прилагались несколько страниц — копии посмертных эпикризов.

— Вот тебе и пьющий отставник. Откуда у него эти ксерокопии? Хотя неважно.

Задонский еле сдерживался, чтобы не наорать на Елену.

Если бы удушение главврача решило назревшую проблему — он бы ее удушил. Задонский от злости сжал кулаки. Вот с чего надо было начинать разговор! А то заладила: одному плохо, другому еще хуже…

— Где все эти истории болезни, с которых Сергей сделал ксерокопии?

— Как где? В архиве.

— Немедленно все убрать из архива, — распорядился Задонский.

Он сосчитал в уме до десяти и успокоился. Обостренное чувство нависшей опасности заставляло мозг молниеносно просчитывать варианты решения возникшей проблемы.

— Где он сейчас? — спокойно спросил Задонский.

— Кто? Сергей? Он мне не докладывал. Уехал. Уехал и ничего не сказал. Только пригрозил.

Голос Елены вот-вот должен был сорваться на истерический визг.

— Ладно. Я сам с ним поговорю. Адрес.

— Чей? — Елена растерянно смотрела на Задонского.

— Крапивина, — по слогам, еле сдерживаясь, чтобы не заорать, проговорил Задонский.

Елена, немного придя в себя, открыла записную книжку и, водя дрожащими пальцами по страницам, нашла адрес Крапивина.

«Он решит все, он поговорит с Сергеем, и тот опомнится. Иначе всему конец! А если Сергей не согласится? Что тогда — тюрьма?»

От этих мыслей Елене Евгеньевне стало холодно в кабинете, где отопление всегда работало на полную мощность.

— На днях поступят две старухи.

Спокойный, ровный голос Задонского удивил Елену. Он что, не понимает, какая опасность нависла над ними? Чего-чего, а продолжения «работы» в то время, когда над их головой висит дамоклов меч, она не ожидала.

— Антон Игоревич, — голос Елены Евгеньевны осел от напряжения, — давайте повременим. А если Сергей не опомнится? Это же подписать себе приговор…

Елена готова была расплакаться. Или он думает, что меч упадет только на ее голову?

— Все будет нормально. Просто у меня благодаря вам на одну проблему стало больше. Но у кого этих проблем сейчас нет? Правда? — улыбнулся Задонский. — Людмила здесь?

От чувства реальной опасности на него навалилось непреодолимое желание заняться сексом.

Елена Евгеньевна хотела в сердцах ответить, что где ж еще быть потаскушке, как не ждать его здесь, но вовремя спохватилась и только утвердительно кивнула.

— Кстати, премиальных в этом месяце не ждите. А если еще раз такое повторится — деньги удержу из вашей зарплаты.

— За что?

— За дурацкую статью, — уточнил Задонский.

— Но я…

— Надеюсь, на сегодня ваш Крапивин — последняя проблема или еще что-то осталось?

— Больше ничего.

Задонский легко поднялся из кресла, брезгливо посмотрел на чашку зеленого кофе и, не прощаясь, покинул кабинет.

На вычет из зарплаты в свете последних событий Елена Евгеньевна не обратила никакого внимания. Если бы это была самая большая потеря в ее жизни.

«Как Задонский уговорит Сергея молчать и что я сама скажу Крапивину завтра, когда он приедет в центр? Как с ним работать после этого? Мерзавец!»

Во второй половине дня неожиданно выглянуло солнце. Пациенты потянулись на террасу.

Катя Васильцова, приехавшая навестить мужа, выкатила кресло-коляску на просохшую аллею и остановилась.

Саша видела, как Николай с помощью жены тщетно пытался стать на ноги.