Чужие души

Спешить ему все равно было некуда, но чего время зря терять. Он нырнул в арку. Красный «Форд», набирая скорость, направился вслед за ним.

Крапивин посмотрел по сторонам и хотел было сделать шаг с тротуара, как внезапный удар в спину оторвал его от асфальта.

Сергей Николаевич умер сразу. Его тело, отброшенное на проезжую часть, заметили прохожие. Кто-то вызвал «Скорую», кто-то полицию. И машину, совершившую наезд, тоже видели. Вроде красная, импортная, грязная. Номер машины никто не заметил. Не до того было.

— Его убили… — Саша прошептала одними губами и перестала плакать. — Его просто убили. Вчера он был сам на себя не похож. Потом его вызвала Елена. После разговора он уехал. Я больше его не видела. И не увижу…

Она вспомнила, как Крапивин молча смотрел в окно, бледный и постаревший.

— Что же он сказал? Вроде как — я больше молчать не буду. И меня предупреждал, чтобы искала себе другую работу.

— Саша, может, это простой несчастный случай? Ты же мне сама говорила, что Сергей прикладывался к бутылке. Может, еще найдут и машину, и водителя?

— Никого не найдут. На вскрытии обнаружат алкоголь в крови, и дело быстро закроют. Ну, попал под колеса очередной пьяный. Водитель испугался и скрылся с места происшествия. Меня никто слушать не станет. Да и какие показания я могу дать?

Она опять прижалась к Стрельникову. Под футболкой ритмично билось его сердце.

— И еще я слышу, как приземляется самолет, а потом убивают мужчину. В него стреляют. Мужчину я не знаю. Тогда зачем это видение? Я даже Сергею не помогла помочь.

Саша заплакала снова, но уже без надрыва и дрожи. Слезы медленно катились по щекам.

— И еще сегодня умерла та больная, из-за которой так переполошился Сергей Николаевич. Череда смертей.

— А у тебя в отделении разве по-другому? Тоже ведь умирают.

— Но их никто не убивал. А здесь орудует маньяк. Сам подумай, кому мешают дряхлые старушки? И следующей должна быть Агнесса Харитоновна.

Стрельников удивленно смотрел на Сашу.

— Она сама мне говорила. Да я и без нее знаю. Я сама чувствую смерть в центре.

— Страшно?

— Паш, я серьезно, — Саша вытерла заплаканные глаза и села на диване. — Не страшно. Смерть — это существо без тела и эмоций, сгусток плотного воздуха. Только если ничего не предпринять, то в центре будут по-прежнему умирать люди.

— Саша, а если рассказы твоей Агнессы — только страшилки? Тогда как?

— Смерти еще будут. Себе я верю. Смерти прекратятся только с закрытием центра. Но как я об этом скажу отцу? Для него центр больше, чем просто благотворительность. А я приду и скажу — закройте центр немедленно, пока не умерла Блинникова.

— Я бы на его месте тебе не поверил и постарался бы свихнувшуюся дочь отправить обратно в Москву.

Стрельников смеялся. Саше он верил. Но только он.

— Паш, ты завтра съездишь на кладбище?

— Куда?

— На кладбище. Я бы сама поехала туда, но не хочу, чтобы до Елены дошли слухи.

— Зачем?

— Мне нужны фамилии умерших. Иначе в архиве я ничего не найду. А мне надо знать, сколько и от чего умерли пациенты в центре. А потом я поговорю с отцом.

— Хорошо, — неохотно согласился Стрельников.

— В центре есть, по крайней мере, один надежный человек — Агнесса Харитоновна. Она нам поможет.

— Чем? — удивился Стрельников.

— Еще не знаю, но на нее можно положиться.

Москва

Работать Лагунову совсем не хотелось. Работы было много, притом спешной и неотложной.

Он включил компьютер, достал папку с документами, но дальше этого дело не пошло. Лагунов встал, открыл окно и вдохнул влажный весенний воздух.

Виной всему была Татьяна. Он с удовольствием думал о ней, и никакая работа не шла на ум. Он и дальше думал бы о ней, вспоминая запах ее волос, ощущая прикосновение ее рук и то, как стало ему жарко от этого прикосновения, если бы в дверь не постучали.

В кабинет зашла секретарь, Лагунов закрыл окно и напустил на себя важный вид.

— Звонил господин Лунин, просил передать, что приедет к вам через полчаса.

— Хорошо, — ответил Лагунов.

Дверь тихонько закрылась. Само определение «полчаса» Лагунов не любил. Для него полчаса очень короткое время. Начинать работу на полчаса не стоило, только сосредоточишься и надо прерываться. Знать бы еще, как определяет эти полчаса Лунин. Хорошо, если для Игоря полчаса — это почти пять минут, а если у школьного друга полчаса — как час или больше?

Он не успел проанализировать разные варианты определения слова «полчаса» и еще не решил, чем себя занять, как Лунин подъехал к адвокатскому бюро.

— Ты заметил, что я строго раз в полгода обращаюсь к тебе за помощью. — Лунин пожал Роману руку и плюхнулся на стул. — Очередные проблемы.

— Мы, собственно, и видимся только, когда у тебя проблемы.

— А где взять время?

Судя по тому, как Лунин быстро достал документы, времени у него было в обрез.

— Я оставлю папку, а ты, как освободишься, посмотришь, что здесь можно сделать. На меня грозятся опять в суд подать. Сразу говорю — никаких гаражей мы не строили.

— Где ты только находишь врагов такого мелкого пошиба?

— Да одного неудачника вытеснил с рынка, вот он никак не может успокоиться.

— Ты мне утвержденный план застройки привез?