Чужие души

В палате с инструктором он уже легко вставал и опирался сильными руками на ходунки, стоял до тех пор, пока не уставала спина. Еще немного — и начнет ходить. Коляска была низкой и неудобной, и ему никак не удавалось оторваться от сиденья. Потом, собравшись с силами, Коля неумело выпрямился, оттолкнув кресло.

Не зафиксированная в положении «стоп», она быстро откатилась назад. Секунда — и Коля повис на хрупких плечах жены. Стоять в таком положении было неудобно. Еще немного, и они рухнули бы на землю, но подоспевший инструктор в последний момент подхватил Николая под мышки.

У всех отечественных колясок слабые фиксаторы. Лучше бы их вообще не ставили. Тогда и надежды на них никакой. А ведь импортные коляски она точно видела, когда Савицкий ей показывал подвал.

Сменившаяся дежурная медсестра, как и предполагала Саша, о колясках ничего не знала. Да и откуда ей знать, своих забот мало? Может, завхоз знает? Только его вначале найти надо.

В подвальном помещении было темно. Нащупав выключатель, Саша нажала на рычаг, запоздало вспомнив, что сначала, как предупреждал Иван Андреевич, свет надо включить на щите первого этажа, а потом уже спускаться вниз.

Саша стояла в полной темноте. Идти дальше не было смысла. Понятное дело, на ощупь коляски она искать не станет. Она уже сделала несколько шагов обратно, как сверху донеслись приглушенные голоса. Кто-то спускался в подвал. Уверенные шаги эхом раздавались в темноте.

Повинуясь интуиции, Саша быстрым шагом направилась в конец коридора. За архивом была комната, в которой хранились запасные функциональные кровати. Скорее всего, она там и коляски видела. Был ли на двери замок, она точно не помнила.

Саша шла, касаясь рукой стены до тех пор, пока не наткнулась на металлическую дверь архива. Следующая дверь — ее убежище.

Голоса за спиной стихли, шаги остановились почти напротив архива. Кто-то включил подсветку на телефоне и повернул ключ в двери.

— Дверь закрой поплотней.

Тихий возбужденный голос принадлежал женщине.

Саша затаила дыхание.

— Пусть так будет. Если кто надумает спуститься, мы увидим свет в коридоре.

Женщина не возражала. Опять все стихло, словно никого в подвале и не было. Потом донесся шорох, перешедший в монотонное ритмичное движение.

Чем занималась пара в темноте, догадаться было нетрудно. Саша почувствовала, как краснеет, неловкость ситуации была еще и в том, что покинуть свое убежище незамеченной ей вряд ли удалось бы.

Шорохи сменились учащенным дыханием. Акустика, словно в театре.

Саша почувствовала, как у нее затекла спина. Показалось, что с тех пор, как она шагнула в темную комнату, прошла целая вечность, и было непонятно — ушла пара или еще находится в соседней комнате.

— Как муж?

— Хуже.

Любовники перешли на шепот. Разобрать, о чем они говорят дальше, было невозможно.

— Давай-ка мы с тобой пока повременим с этим, — голос мужчины нарушил тишину. — Не спеши. Сколько капель даешь?

— Как и говорил — десять.

— Давай ему половину.

— Но… Я так больше не могу.

— Потерпи немного. Мы же обо всем договорились.

— Тебе легко говорить, ты же его не видишь.

— Сейчас в Греции холодно. Купаться нельзя. Ты лучше придумай, куда мы потом полетим. Хорошо?

Женщина ничего не ответила. Может, она не могла решить, о чем надо сначала думать — о температуре воды в Эгейском, Средиземном или Ионическом море или о больном муже.

— Иди первой. Я за тобой.

«С Савицким еще придется повременить. Если бы не статья, если бы не этот чистоплюй Круглов, то все было бы в ажуре. Нет, смерть Савицкого сейчас будет перебором. Главный на повестке дня — Крапивин. С остальным разберусь позже», — подумал Задонский, прислушиваясь к гулкому цокоту женских каблуков.

Противная трель телефонного звонка, долетевшая из коридора, разлилась столь неожиданно, что Саша отпрянула от двери, больно зацепившись за кровать.

— Да, слушаю. Да, все в силе. Прилетает через пять дней. У меня еще проблема. Срочная. Я сам заеду. Нет, эта не повременит. Сколько стоит — знаю. Хорошо.

Он знал цену всему.

Саша тихонько выбралась из подвала и направилась в ординаторскую. Услышанный, вернее подслушанный, разговор никак не шел из головы.

Она села на диван, пытаясь вспомнить, что говорил мужчина в коридоре подвала.

Воздух в ординаторской сгустился. Дышать стало тяжело. Перед глазами мелькнуло лицо Крапивина. Визг тормозов, крики, машина «Скорой» — все плыло в замедленном темпе.

Потом улицу заполнил шум. Она услышала, как приземляется самолет. Она успела заметить мужчину. Пуля размером со снаряд медленно плыла вдоль коридора, пока не настигла улыбающегося мужчину. Внезапно экран перед глазами погас.

Саша глотнула побольше воздуха и, не мигая, смотрела на стену, видя, как по подвальному коридору шел мужчина, которого она видела в кафе. Выбритая голова, уверенная походка победителя.

Как он оказался в этом подвале? Смутная, до конца непонятная мысль возникла и сразу же погасла в мозгу.

От мелькнувшего видения она чувствовала усталость. Чье-то будущее и настоящее соединялись в одно целое. Больше всего ей хотелось лечь и укрыться пледом.