Чужие здесь не ходят

– Савино… – Костомара задумчиво причмокнула губами. – Не так-то и близко… Постой-ка! Там же рядом еще деревня была… как его? Коняхино, что ли?

– Коняхино, да… – отрывисто кивнул Ратибор. – Только Коняхино – уже не наша земля – соседей. Боярина Ковуча, а ему сам киевский князь ту землицу пожаловал. Так себе деревня, захудалая – в один двор. Там на мостках тоже ловят… Они рядом – мостки-то… Что Савины, что Коняхины – рукой подать.

– Да что вы все про деревни, – рассмеялась хозяйка. – Далась вам голота эта! А ну-ка, Ратиборе, прикажи еще бражки нести. Выпьем да запоем… а? Что уж тут на ночь-то глядя, с делами… Завтра уж переберем всех соседушек, всем косточки перемоем, на чистую воду выведем!

Дальше уже сидели по-взрослому. Добровоя, правда, отправилась спать, а своих ратников Миша выпроводил самолично – нечего тут злоупотреблять, в пятнадцать-то лет! Ну, в шестнадцать… некоторым…

Так что остались втроем – Михайла, Костомара да тиун Ратибор… коему едва минуло двадцать. Потом девок позвали, служанок – песни запевать…

Хорошо пели, душевно!

И про березу:

Береза моя, березонька,
Береза моя белая,
Береза кудрявая…

И про венки:

Пойдем, девочки
Завивать веночки!

И про несчастную женскую, долю:

Ой ты горе, горе горькое!

Правда, тут возразил Миша.

– Нет, нет, нет! – сказал. – Давайте-ка что-нибудь повеселее.

Попытался вспомнить что-нибудь из гайдаевского кино – да не все слова припомнил, ну и голоса не хватило… Так и не пел больше – слушал. Такое вот кино…

Кино…

«Два билета на дневной сеанс»… Недавно вот приснилось. К чему бы? Неужто – к дождю? Не, не должно бы к дождю-то…

Миша даже немножко запьянел – с устатку. Помотал головою… да вдруг спросил:

– Говорите, мостки там, в деревнях, рядом? А с кем там, интересно, Мировид рядом был? Ну, он – удит, и на тех мостках – кто-то… Кто? Узнать-то нельзя ли?

Узнали…

На рассвете Мишу, спящего в недостроенной избе вместе со своей ватажкой, разбудил часовой – Авраам:

– Господин сотник… тут это… Костомара-вдовица пришла.

– Вдовица?

Сотник проснулся мгновенно, как всегда и привык в походах.

– Не одна, господин, – с тиуном. И еще отроче малый с ними.

Натянув сапоги, Михайла одернул рубаху и спустился во двор по свежевыструганным ступенькам крыльца.

– Ты про рыбачков да мосточки спрашивал? – улыбнулась вдова. Как всегда, красивая, безупречно одетая, с макияжем – сурьма, румяна, белила – в меру все! Выглядела Костомара так, словно выспалась безмятежно полную ночь, а не улеглась часа четыре назад – как и Миша. Так же и стоявший позади Ратибор – свеженький!

– Ну, спрашивал… – сотник едва не зевнул – неимоверным усилием воли сдержался. Невежливо как-то!

Солнце еще не взошло, лишь перистые облака вспыхнули золотом… Но здесь, похоже, все вставали довольно рано – слышались голоса, уже потянуло дымком – артельщики варили кашу.

– Торопимся, – с улыбкой пояснила вдова. – Успеть до дождей с крышами… Так вот! Ратибор тебе все расскажет… А я пойду, на работы настропалю людишек! Сам знаешь, свой пригляд в этом деле важен.

В синем варяжском сарафане, в накинутом на плечи коричнево-желтом плаще, со стянутыми широкою лентой волосами, Костомара была чудо как хороша и выглядела очень молодо, не сказать, что за тридцать – вряд ли кто дал бы ей больше двадцати.

– Это – Лесьяр, Лесь, – проводив вдову обожающим взглядом, Ратибор кивнул на парнишку.

На вид лет двенадцати, белобрысый, босой, с хитроватым взглядом и круглым, густо усыпанным веснушками лицом – этакий Гаврош.

– Лесь все про мосточки и обскажет, – тиун озабоченно глянул на блекло-серебристый месяц, тающий в утреннем небе. – А я пойду – дела. Коли чего надо – спросите.

– Хорошо, – сотник кивнул и, запоздало поблагодарив, повернулся к мальцу. – Ну, господин Лесь! Рассказывай.

– Что рассказывать, господин? – моргнул парнишка.

Миша прищурился и подмигнул:

– Будто не знаешь!

– А, про дядьку Мировида… – зевнув, протянул пацан. – Так он каждую седмицу на Савиных мостках удит. Дня три подряд, и воскресенье бывает. В конце недельки.

– А в начале?

– В начале не видел. Верно, дела…

– А что, рыбы там много?

– Да как когда… – мальчишка прищурился. – Ежели дел других нету – можно и половити. Но так… голавли, язи, щуки. Для меня да других отроцев – и не худо… А для взрослого-то мужика – баловство!

Баловство… Так-так… Зачем же тогда ловит? В одно и то же время, в одном и том же месте… Неужто и вправду – «Два билета на дневной сеанс»?

– А что, друже Лесь, на соседних-то мостках тоже ловят?

– У Коняхина-то? Ну так а то! Чего б не ловить-то, коли рыба есть?

С важностью поковыряв в носу, парнишка попытался спрятать удивление – с чего бы это столь важный господин интересуется какими-то там рыбаками?

Впрочем, куда тут удивляться? «Важный господин» не отставал, выспрашивал дотошно, вникая в каждую мелочь: кто там, на соседних мостках, ловит? Да часто ли? Да не переговариваются ли с Мировидом?