Читаем Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны полностью

…И в центре города был поставлен памятный знак жертвам, буквально формулирую, «жертвам трагических событий 1921 года». То есть даже не было слова «восстание», не было слова «красным-белым». Просто «жертвам». Геннадий Петрович Вострецов сделал прекрасный совершенно памятник, образ этого ворона, многозначный образ у него получился. <…> На месте этого ворона 10 лет назад был другой знак. Он был более нейтральный — с той же формулировкой, правда, но более нейтральный: две стелы, объединенные черной полосой, белое и красное. И я даже обращал внимание, начинаешь говорить: «А что, у нас есть такой знак?» То есть люди его не замечали. Орла-то сразу все заметили[468].

6. Общим фоном отношения к теме восстания является преобладание установок на забвение, а не на вспоминание. Вот одно из объяснений такого забвения: «Остались в основном женщины, которые остерегались уже своих детей как-то лишним разговорам подвергать. Я говорю, что заткнули рот целому поколению, и не одному»[469].


Ил. 1. Черный ворон. Ишим. 2018 г. Скульптор Г. Вострецов. Фото В. Клюевой


Более радикально высказался на тему забвения ишимский блогер, о чем нам рассказал наш эксперт:

Еще, конечно, у нас тут, когда еще шли процессы обсуждения, в том числе, памятников, возникла дискуссия с одним местным блогером. <…> Ну, он перегибает палку тоже в другую сторону. И для него эта тема [19]21 года тоже очень болезненная: «вот, мой дед этих всех стрелял, а там этот памятник стоит, вот, что вы вносите разделение в общество, вот до сих пор люди по деревням помнят, что этот того-то стрелял, убивал, а вы тут ставите. Надо забыть это все! Забыть!»[470]

Правнучка коммунаров коммуны «Искра» (с. Клепиково) жаловалась, что:

Ответ: А вот сейчас даже я начинаю рассказывать своим… ну, дети мои еще вот это воспринимают. Но как они воспринимают? [Они задают вопрос: ] Для чего все это делалось?

Вопрос: Дети у вас уже… сколько им лет, среднее поколение?

Ответ: Ну, детям, 43 года — старшему, а маленькому — 38. <…> Они уже как бы начинают сомневаться — нужно ли это было? Вот восстание коммунаров. Столько было жертв, Гражданская война… понимаете? А это не только мои дети! <…> [Внукам] уже как-то им не интересно. Им интересно вот то, что сейчас. А вообще-то сейчас, наверно, общество само собой так настраивается: живи сегодняшним днем[471].

Но встречаются и люди, выступающие за необходимость передавать память.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека журнала «Неприкосновенный запас»

Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами
Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами

Эта книга — увлекательная смесь философии, истории, биографии и детективного расследования. Речь в ней идет о самых разных вещах — это и ассимиляция евреев в Вене эпохи fin-de-siecle, и аберрации памяти под воздействием стресса, и живописное изображение Кембриджа, и яркие портреты эксцентричных преподавателей философии, в том числе Бертрана Рассела, игравшего среди них роль третейского судьи. Но в центре книги — судьбы двух философов-титанов, Людвига Витгенштейна и Карла Поппера, надменных, раздражительных и всегда готовых ринуться в бой.Дэвид Эдмондс и Джон Айдиноу — известные журналисты ВВС. Дэвид Эдмондс — режиссер-документалист, Джон Айдиноу — писатель, интервьюер и ведущий программ, тоже преимущественно документальных.

Джон Айдиноу , Дэвид Эдмондс

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Политэкономия соцреализма
Политэкономия соцреализма

Если до революции социализм был прежде всего экономическим проектом, а в революционной культуре – политическим, то в сталинизме он стал проектом сугубо репрезентационным. В новой книге известного исследователя сталинской культуры Евгения Добренко соцреализм рассматривается как важнейшая социально–политическая институция сталинизма – фабрика по производству «реального социализма». Сводя вместе советский исторический опыт и искусство, которое его «отражало в революционном развитии», обращаясь к романам и фильмам, поэмам и пьесам, живописи и фотографии, архитектуре и градостроительным проектам, почтовым маркам и школьным учебникам, организации московских парков и популярной географии сталинской эпохи, автор рассматривает репрезентационные стратегии сталинизма и показывает, как из социалистического реализма рождался «реальный социализм».

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

10 гениев политики
10 гениев политики

Профессия политика, как и сама политика, существует с незапамятных времен и исчезнет только вместе с человечеством. Потому люди, избравшие ее делом своей жизни и влиявшие на ход истории, неизменно вызывают интерес. Они исповедовали в своей деятельности разные принципы: «отец лжи» и «ходячая коллекция всех пороков» Шарль Талейран и «пример достойной жизни» Бенджамин Франклин; виртуоз политической игры кардинал Ришелье и «величайший англичанин своего времени» Уинстон Черчилль, безжалостный диктатор Мао Цзэдун и духовный пастырь 850 млн католиков папа Иоанн Павел II… Все они были неординарными личностями, вершителями судеб стран и народов, гениями политики, изменившими мир. Читателю этой книги будет интересно узнать не только о том, как эти люди оказались на вершине политического Олимпа, как достигали, казалось бы, недостижимых целей, но и какими они были в детстве, их привычки и особенности характера, ибо, как говорил политический мыслитель Н. Макиавелли: «Человеку разумному надлежит избирать пути, проложенные величайшими людьми, и подражать наидостойнейшим, чтобы если не сравниться с ними в доблести, то хотя бы исполниться ее духом».

Дмитрий Викторович Кукленко , Дмитрий Кукленко

Политика / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука