Чужого поля ягодка

— Они там что, совсем рехнулись?! — недоумевал Джей, когда делёжка завершилась ещё одной скоропостижной смертью и одним серьёзным увечьем.

— Стра-асти-мордасти… — протянул Бен. — Миль, а ты не помнишь, кто из этих жертв высоких отношений за тобой подглядывал? Не этот ли красавчик?

Миль нехотя навестила место трагедии, кивнула и поспешила покинуть стремительно обраставший могилками лагерь безумцев.

— Так-так-так… А ведь он что-то давненько не пользуется возможностью на нас полюбоваться…

Миль вздрогнула и повела плечами.

— Ну-ну, спокойно, фэймен, думаю, эпидемия в лагере у ручья скоро закончится… А к тому, кто выживет, у меня будет личный интерес и кое-какие вопросы, а потом мы поищем себе другое место для спокойной жизни.

«Надеюсь, там не будет этого вечного дождя…»

На самом деле Бен давно определил для себя, кому доведётся «хорошо посмеяться». И ни один из бродяг в тот список не входил. Просто потому, что Бен, к сожалению, не ошибся: смазливый парнишка действительно гулял по дождливому континенту не просто так — слишком хорошо был экипирован для такой прогулки, слишком успешно стравливал между собой спутников, которые другим способом ни за что не хотели с ним расстаться; ну, тут «милашка» был сам виноват — перестарался, очаровывая… Нет, он, конечно, мог всю компанию просто и незатейливо перестрелять… но парень использовал служебное положение, просто чтобы… развлечься. Маленький бонус, так сказать. Что ж, у каждого свои слабости, верно ведь? Да и сразу насторожившая Бена оптика, с помощью которой паренёк так доставал Миль, входила в набор очень уж специальных прибамбасов, коим никак не полагалось иметься ни у простого горожанина, ни у даже самого расторопного Кочевника… Обычные, знаете ли, вполне знакомые любому десантнику прибамбасы… Собственно, по одним этим «игрушкам» парня можно было приговорить. Но Бен надеялся не брать на душу случайных жертв — и не прогадал. Парень был кем угодно, но не невинной овечкой.

К следующему утру на полянке у Красного озера остались лишь свежие могилки, один неприбранный труп, куча хлама в виде распотрошённых тюков да пяток освобождённых от поклажи животных, очень таким поворотом своей судьбы довольных. На взгляд Миль, наивные животинки не понимали, что хозяева, какими бы вонючими да неласковыми ни были, являлись их единственной защитой от хищников… Правда, Миль, пожалевшей оставшуюся на произвол судьбы бесхозную скотинку, тут же доступно объяснили, что данный вид скота является полудомашним, и как одомашнивается, так и дичает очень легко. Ей указали на их спинной хребет с поперечно-выступающими костяными пластинами, которые животные в случае нужды могут встопорщивать навстречу хищнику, на их острые копыта, которые, оказывается, не просто копыта, а что-то вроде кулака, и могут разворачиваться в подобие хватательной ладони… На обилие подножного корма вокруг. На строптиво-независимый характер, доставивший владельцам немало проблем. А также на спасительное чувство стадности, благодаря которому симпатичные скотинки, в отличие от своих безвременно почивших хозяев, прекрасно защищаются совместными усилиями. А кроме всего, Миль указали на высокую степень сообразительности лапоногов — вот как их, оказывается, называют! Так могут ли, спросили её, такие замечательные звери сгинуть в родном лесу так же просто, как их бездарно расставшиеся с жизнью владельцы?

И Миль успокоилась за судьбу столь милых её сердцу лапоногов… И даже не стала просить, чтобы ей позволили ещё немножко поодомашнивать хотя бы одного из пяти… Тем более, что, буде она устанет идти своми ножками, ей пообещали предоставить одно удобное проездное место у мужа на плечах. Поэтому она взялась за протянутую Беном ладонь и последовала совету смотреть на всю эту топотню по лесу как на увлекательную (познавательную, ознакомительную — нужное подчеркнуть) экскурсию в компании приятных, очень заботливых и любящих её людей…

Тем более, что и дождь (по уверениям Джея — в этом Сезоне на редкость рано) как-то вдруг решил прекратить поливать континент. Сырости меньше пока не стало — ну-ка, высохни за день, когда лило несколько недель… Но выглянувшему солнцу сердце всё-таки радовалось…

Миль бодро гарцевала рядом с Беном, изредка ловко — на раз-два-три — забираясь на обещанное проездное место по соседству с небольшим рюкзаком. И радовалась жизни, предоставив мужчинам решать, куда идти да зачем, и запретила себе задумываться над чем-то другим, кроме проникавшего сквозь кожу благодатного света, продолжавшего трудиться над исцелением её тела…

74. Каникулы для обаяшки