Come with the pain (СИ)

Никто не отвечает ему. Джоанна спит, повернув голову в сторону окна, будто ей не хватает света, и она даже во сне тянется к солнцу, которого нет в их городе. Редко, лишь на восходе оно радует яркими лучами, поэтому Гарри любит просыпаться затемно, чтобы не пропустить ни единой драгоценной секунды. В остальное же время мутные серые облака нагоняют грусть на горожан.

Луи заходит в палату и прикрывает за собой дверь. Он не касается мамы. Боится. Обтянутые тонкой кожей кости и впавшие глаза — всё, что осталось от Джоанны. И он сжимает плотно губы, сдерживая всхлип внутри. На её изнурённом лице, кажется, можно увидеть таймер, отсчитывающий последние секунды.

Его мама делает свои последние вдохи, ещё борется за жизнь, но болезнь победила её. Луи видит печать смерти на некогда красивом лице, и это приносит невыносимую боль, крошит в песчинки его любящее сердце.

Не позволяя себе даже поцелуя, что жжёт губы, Луи кладёт подсолнух на прикроватную тумбочку, сдвигая лекарства, и выходит.

Сегодня его ждёт одно из самых тяжёлых испытаний в своей жизни, и больше всего на свете он хочет, чтобы мама коснулась его заросших щетиной щёк, поцеловала обескровленными губами в лоб и сказала, что всё будет хорошо.

Но она спит и во сне не чувствует боли, постоянно сопровождающей её последние пару лет. Луи не может позволить себе быть эгоистом.

— Привет, — уверенная сильная рука ложится на плечо, и, повернувшись, Луи оказывается в крепких медвежьих объятиях. — Она снова спит?

— Привет, Лиам. Да, я не стал будить.

— Это хорошо для неё. Больше сил.

Врач пытается выглядеть позитивно, улыбается, но они оба знают, что её уже почти нет.

— Она говорила вчера о тебе, — продолжает Лиам. — Вспоминала время, когда ты собирался уехать изучать юриспруденцию в колледж.

Луи вздрагивает. Они стоят в больничном коридоре, тихо переговариваясь, и лишь сильный запах препаратов и смерти, будто якорь реальности, не позволяет уплыть мыслями в прошлое.

— Она волновалась, что ты не исполнил свои мечты и остался из-за неё. Мне стоило трудов, но я всё же убедил её, что это не так, — улыбается врач.

— Ты знаешь, Лиам, я решил так сам.

Пейн кивает. Они были друзьями тогда, и Лиам видел изменения, внезапно произошедшие с Луи, но так же, как и все, так и не узнал причины.

— Я не знаю, что заставило тебя тогда свернуть с намеченного курса, но сейчас могу сказать, я рад, что ты остался. Она бы не протянула столько времени, не будь тебя рядом.

Луи знает это. И, к собственному удивлению, больше не чувствует пустоты и разочарования, думая о том, как разрушил собственные мечты однажды. Слишком многие жизни оказались зависимы от него, и он без сожаления поменяет своё счастье на комфорт близких.

— Ох, Луи, я так рада, что встретила тебя, — женский голос отвлекает его от разговора с другом, и Лиам жмёт его ладонь на прощание, сжимая под мышкой историю болезни одного из бесконечного множества своих пациентов.

— Мисс Коул, — здоровается Луи с психиатром больницы.

— Послушай, это важно. В связи с этим астрономическим явлением…

Луи сглатывает, впивается ногтями в собственные ладони, но боль не отрезвляет, не помогает собраться. Страх кружит голову, будто дорогое шампанское.

Комета уже здесь.

Но мелодичный голос продолжает выдавать информацию порциями, разделёнными между собой тихими взволнованными вдохами:

— Почти все мои пациенты испытывают стресс и волнение, симптомов становится больше, и общее состояние ухудшается. Я помню Гарри в его худшие дни и поэтому хочу, чтобы ты привёл его. Мы поговорим, устроим внеплановый осмотр.

— Спасибо, он в порядке, — отмахивается Томлинсон. Они с Гарри благодарны этой яркой деятельной женщине за всё, но последнее время его мальчик лишь расстраивается, когда разговор заходит о врачах и осмотрах.

Гарри пытается двигаться дальше, и осознание собственной травмы и необходимости лечения лишь отбрасывают назад.

— Хорошо, Луи, я, кажется, понимаю, как он настроен, но, пожалуйста, — она хватает его за предплечье, — просто не оставляй его одного. Сегодня ночью комета войдёт в магнитное поле Земли и покинет его только утром, я понятия не имею, как отреагируют на это здоровые люди, не говоря уже о людях с проблемами.

— Хорошо, я понял. Я обещаю, с Гарри всё будет в порядке, — Луи мягко высвобождается из хватки Шерил. — Я бы никогда не позволил чему-то плохому случиться с ним.

Доктор согласно кивает, а Луи обречённо усмехается в глубине покрывшейся коркой души. Она даже не представляет, на что он готов пойти ради своего мальчика.

Сегодня ночью он будет монстром, жестоким и беспощадным, и всё для того, чтобы однажды спасти Гарри жизнь. Чтобы оказаться в нужном месте в нужное время. А главное, чтобы оказаться нужным человеком.

Покидая пропахшее медикаментами и отчаянием здание, Луи вспоминает ту роковую ночь: запах, ощущения, а также визуальные образы, что навсегда выжжены калёным железом в душе.