Contra Dei 1

N: У меня есть побуждение творить, и это — единственное, что вдохновляет меня. Я не вижу лучшего объяснения, чем просто сказать, что я заряжен своей креативностью.

CD: Что значит Сатанизм в твоем понимании? Что никогда нельзя назвать Сатанизмом?

N: Сатанизм может означать многое, от детского бунта против мира взрослых и безумных актов насилия до идеологии самореализации. Лично я рос сильным разумом и телом на протяжении всех лет и мне не нужна догма или «инструкция», как прожить мою жизнь. Я сам себе хозяин и правлю своей жизнью соответственно.

CD: Если тебя попросили бы объяснить природу Зла, какими бы словами ты смог бы это сделать?

N: Не могу ответить на этот вопрос. Зло содержит в себе многое, в зависимости от точки зрения. Это не имеет соответствия.

CD: Кто есть Дьявол в твоем понимании?

N: Нет Дьявола. Это лишь христианская пропаганда страха.

CD: Несколько слов, которые ты сказал бы богу?

N: Нет бога. Если бы даже он и был, то я не думаю, что он стал бы меня слушать.

CD: Что ты можешь сказать о ненависти? Каково ее высшее проявление?

N: Ненависть — естественное чувство, как и любовь. Ненависть не нужно подавлять, но нужно давать ей выход.

CD: Твое отношение к человеческой расе? Какая судьба ждет ее?

N: Я думаю, что лучше всего об этом сказано в фильме «Matrix»: человечество это вирус, паразитирующий на этой земле. (Цит. Ред. — Агент Смит — «Я бы хотел поделиться откровением, пока у меня есть время. Это откровение пришло ко мне, когда я пытался классифицировать ваш вид. Я понял, что вы фактически не являетесь млекопитающими. Каждое млекопитающее на этой планете, инстинктивно достигает естественного равновесия с окружающей средой, но вы, люди, — нет. Вы занимаете территорию, и вы размножаетесь и размножаетесь до тех пор, пока все естественные ресурсы не будут потреблены. Единственной возможностью выживания для вас является распространение на другую территорию. Есть другой организм на этой планете, который поступает тождественно. Вы знаете что это? Вирус. Человеческие существа это болезнь, рак этой планеты. Вы чума, а мы исцеление, лекарство.»)

Мы медленно разрушаем самих себя, и до тех пор, пока мы, как все человечество не разберемся с проблемой перенаселения и др., мы — обречены.

CD: Чему ты посвятил бы свой последний час на земле?

N: Хорошему вину и семье.

CD: Но ведь все может быть не так просто, как тебе хотелось бы. Просто представь: твоя семья мертва и нет хорошего вина…

N: Отсутствие вина — это будет просто страшно, действительно ужасно…

Серьезно говоря, если это случится, я знаю, что у меня много друзей и союзников, которые поддержат меня.

CD: Назови какую-нибудь историческую или мифологическую личность, достойную быть названной великой?

N: Алистер Кроули — гений.

CD: Сила, власть — что это?

N: Тоже трудный вопрос. И в том и в другом — многое. Инстинкт подсказывает мне, что власть это контроль. Силу очень трудно определить…

CD: Боишься ли ты смерти? Что для тебя более неприятно — медленное умирание или насильственная смерть?

N: Я не боюсь смерти — с какой стати я должен боятся того, чего мне не избежать.

Для меня более неприятным является медленное умирание — концепция «смерти сражаясь» для меня более близка.

CD: Если бы у тебя не было возможности заниматься музыкой, чтобы ты делал вместо этого? Был бы обычным червем?