converted file c4f5bee8

понимала, что значат все эти слова? Хорошо, если так. Значит, она достаточно умна, чтобы не

претендовать на то, что ей никогда не будет дано. Ах, если бы все женщины были такими!..

Граф Эксферд еще раз вздохнул и отправился в свои покои — готовиться к отъезду. Нужно

тщательно продумать, что с собой брать, а что — нет, во что одеться и сколько человек взять с

собой в качестве свиты.

Странно,   конечно,   но   почему-то   ему   было   немного   грустно   расставаться   с   этой   милой

девушкой... Но ничего, это пройдет, едва лишь он снова увидит прекрасную Терейшу.

3

...Судно отчалило от пристани Склеворнса три дня назад; еще столько же — и оно бросит

якорь   у   Ленвендо,   острова,   где   умный   человек   всегда   сумеет   продать   подороже,   а   купить

подешевле. Капитаном торгового судна был Ноэс Лаувельт — чернобородый здоровяк средних

лет,   никогда   не   расстававшийся   с   длинной  тяжелой  саблей   и   костяными   четками,   которые   он

постоянно вертел в руках; а владельцем корабля — старый виконт Руадье, да-да, тот самый Рихарт

Руадье,   который   двадцать   пять   лет   назад   женился   на   девушке,   чей   отец   и   дед   были

обыкновенными виноторговцами — правда, на редкость богатыми и удачливыми. Дед Генриеты

(так   звали   девушку)   оставил   своим   потомкам   немалое   состояние,   а   его   старший   сын,

унаследовавший   дело,   обвенчался   с   какой-то   бедной   дворяночкой,   так   что   Генриету,   их

единственную дочь, уже нельзя было в полной мере считать «всего лишь простолюдинкой». По

крайней мере, так не стал считать Рихарт Руадье, женившийся на этой не очень красивой, но зато

очень богатой девушке. У Генриеты было двое братьев, но старший погиб за несколько лет до

свадьбы, а младший, еще с детства ощущавший тягу к духовной жизни, вскоре после достижения

совершеннолетия, несмотря на уговоры родителей, подался в монахи. Таким образом, Генриета

являлась   единственной   наследницей   огромного   состояния   и   торговой   компании,   постоянно

приносившего   значительный   доход.   Ее   отец   еще   больше   расширил   дело,   и   с   некоторых   пор

торговал   уже   не   только   вином,   но   и   многим   другим:   фруктами,   стеклянной   посудой   и   даже

всевозможными целебными настоями.

После смерти отца Генриеты владельцем этой торговой кампании стал Рихарт Руадье.

Но так как он в торговле ровным счетом ничего не понимал — да и не хотел понимать —

он предоставлял вести все дела своей жене; и, надо признать, что она прекрасно справлялась со

своими обязанностями. Она с детства помогала отцу, и видела, как он вел торговлю; в первое

время   ей  оставалось  только  подражать  его  опыту,   а   дальше   —  использовать   свою   природную

смекалку. Дочь виноторговца, в денежных делах она оказалась куда искушеннее Рихарта.

...Чуть   расставив   ноги,   ни   за   что   не   держась   —   хотя   качка,   надо   сказать,   была

преизряднейшая   —   Ноэс   остановился   на   палубе   и   посмотрел   в   спину   человеку,   неподвижно

стоявшему на носу его корабля. Высокий человек в синем плаще был волшебником. Морским

волшебником, заклинателем ветров. Никогда еще шхуна Ноэса не бежала по волнам так резво,

никогда еще косые паруса не слушались ветра с такой охотой, а между тем морской волшебник

был   нанят   вовсе   не   для   того,   чтобы   Ноэс   мог   в   рекордно   короткий   срок   доставить   товар   из

13

Склервонса в Ленвендо. Он и без волшебника всегда выполнял свою работу так, что грешно было

б на него жаловаться. Нет, заклинатель ветров нанят виконтессой не для этого. Но именно потому,

что   Ноэс   был   лучшим   из   ее   капитанов,   волшебник   оказался   на   его   судне   в   то   время,   когда

поползли слухи о многочисленных штормах, разгулявшихся в последнее время на юго-востоке

Вельдмарского   Архипелага.   Да   что   там   —   слухи:   за   последний   месяц   два   торговых   корабля

пропали без вести, и виноваты в этом были отнюдь не пираты, которые с некоторых пор обходили

стороной этот район Архипелага, а разбушевавшаяся стихия. Это ли не причина, чтобы заплатить

морскому волшебнику? А если и это — не причина, то вот, извольте, еще одна: на шхуне среди

прочих пассажиров (в Склервонсе они взяли на борт — за хорошую плату, естественно — двух

купцов, которым срочно надо было попасть на Ламсток, соседний с Ленвендо остров) находился

еще один, чья жизнь и здоровье были дороже виконтессе всех ее богатств: ее второй сын, Рамон

Руадье. Поговаривали, что старший сын Руадье — трус и мямля, младший — копия отца, зато вот

средний,   Рамон,   удался   в   мать.   Или,   возможно,   в   своего   деда.   По   крайней   мере,   светские

развлечения мало привлекали этого молодого человека, он предпочитал, как он сам выражался,

«заниматься делом». Семья Руадье занимала достаточно высокое положение, чтобы ей спустили и

не такую странность: куда уж этой странности до той, что учинил Рихарт двадцать пять лет назад,

женившись   на   дочери   виноторговца!   Сам   Рихарт   предпочитал   относиться   к   неестественным