converted file d54bcb3d

— Кстати, — обратился Дэвид к кен Эрбриту. — А магические предметы… допустимые в

поединке… кто их проверяет? Судья?

— И секунданты тоже. Непосредственно перед началом боя.

— Но заранее не оговаривается, что это будут за вещи?

— Обычно — нет, но если хочешь, мы можем поторговаться и за это…

— Нет. Хочу как раз обратного.

— Хочешь, чтобы Кантор не знал, что ты будешь использовать?

Дэвид кивнул.

— Это очень важно?

— Да, — еще один кивок. — Важно.

***

Все   прошло   так,   как   и   планировал   Лейкарн.   Торг   надолго  не   затянулся.   Брэйда   и  кен

Эрбрита пригласили к столу, но ни выпить, ни поесть не предложили — да они, впрочем, даже

появись   такое   предложение,   все   равно   бы   его   не   приняли.   Сразу   после   переговоров   они

отправились к Эдвину, чтобы сообщить об итогах; так же поступили Аллек и Таггар.

Дуэль   была   назначена   через   два   дня,   на   одиннадцать   часов   вечера.   Учитывая   общую

загруженность учебой, поединки в вечерние или ночные часы стали уже почти традиционны для

драчливых сынков хеллаэнских аристократов. Кантор с сожалением обронил, что шоу-де устроить

не   получится:   в   полдвенадцатого   он   должен   быть   на   уроке   у   мастера   Тьмы   и   опаздывать   на

занятие не собирается. Болтливые языки быстро разнесли его слова по Академии.

Поединок должен был состояться в соседнем лесу, на большой поляне; окрестные деревья,

исковерканные и полусожженные, хранили память о многочисленных схватках, происходивших

здесь ранее; дриады и прочие лесные духи избегали посещать это место.

В   назначенный   срок   явилось   немало   народу.   Естественно   —   никого   лишнего:   из

эмигрантов — только Дэвид, детей горожан и гостей-иномирян (вроде Скеггеля или Идэль) можно

пересчитать по пальцам. Все остальные имели приставку «кен» перед своими вторыми, родовыми

именами.

Среди массы сплетен и слухов до Дэвида, в минувшие два дня дошла история — по всей

видимости, правдивая — объяснявшая причину дурного настроения кен Рейза. На самом деле эти

причины Дэвида не особенно-то волновали, поскольку результат все равно оставался таким, каким

был,   но   эта   история,   пересказанная   Брэйдом,   вызвала   у   него   хотя   бы   некоторое   чувство

морального удовлетворения.

Буквально на днях Кантор расстался со своей новой подружкой, Амельдой кен Эсель (да-

да, дальней родственницей Киррана, принадлежащей к одной из младших ветвей обширного дома

кен   Эселей).   Их   любовь   была   скоротечной,   а   финал   —   вдвойне   неприятен   для   Кантора.   Во-

первых, его бросили; во-вторых, вскоре после разлуки Амельда сообщила своим подружкам, что

лучше вызовет или, если не удастся — купит в магазине — инкуба, чем станет и дальше одарять

своим вниманием чурбана, который ничего в постели не умеет — да и не хочет учиться. Подружки

оказались, как всегда, более чем оперативны: уже на следующий день о словах Амельды знала

половина учащихся, включая и самого Кантора. Кен Рейз, конечно, не подал виду, что это его

волнует, однако не прошло и нескольких часов, как он повстречался со счастливой, идущей в

обнимку с Дэвидом, кильбренийкой — и вот тут в голове у хеллаэнца что-то переклинило. Для его

самолюбия   было   оскорбительно   уже   то,   что   эти   девушки   вообще   бросили   его   первыми,   не

дожидаясь, пока сей шаг сделает он. И что же? Одна, расставшись с ним, заводит разговор об

инкубах, другая — спит с каким-то смердом, который и колдовать толком не умеет. Счастливая

улыбка Идэль (быстро погаснувшая при приближении Кантора) была для кен Рейза как плевок в

душу. Она предпочла эту Бездарную обезьяну —  ЕМУ?

«…Чем бы все ни кончилось, —  посмеиваясь, сообщил Брэйд, закончив рассказ,   — своей

«бандой» ему больше никогда не командовать. Его выставили круглым дураком, а ты с этой

дуэлью   —   даже   если   он   победит   —   унизишь   его   так,   что   ему   уже   не   отмыться…»  Дэвид

согласился с ним, испытывая благодарность уже от того, что Брэйд произнес слово «если», когда

говорил о результатах… Брэйд не верил в его победу, да и он сам, признаться, не слишком-то в

нее верил… хотя и считал, что крохотный шанс у него все-таки есть. По крайней мере, Дэвид

надеялся на это.

Судья, потративший целый час на скрупулезное изучение артефактов, позволил наконец

секундантам забрать их. Лейкарн протянул Дэвиду меч Гьёрта, Брэйд — повесил на шею амулет.

Аллек и Таггар вооружили Кантора.

Поединщики  вошли  в   круг,   обозначенный  на   земле   белой   фосфоресцирующей  линией.

Круг был подготовлен заранее, но сейчас Эдвин наложил несколько дополнительных заклинаний,

ограждающих дуэлянтов от внешнего мира. Если поединок затянется, отбитые и срикошетившие

заклятья   барьер   в   конце   концов,   конечно,   проломят   —   если   не   Дэвид,   то   уж   Кантор,   с   его