converted file d54bcb3d

веретена  молний:  интуитивно  он  понял,  что  кромсать  эту  штуку мечом,  даже  заколдованным,

чревато — молнии, лишенные скрепляющей основы, тут же разлетались по сторонам, поражая все,

что находилось поблизости. С угрожающим гудением Веретено промчалось над его головой и

ударило в защитный купол, возведенный над кругом. Барьер содрогнулся, но выдержал; Дэвид не

видел,   как  за   его  спиной  Эдвин  кен  Гержет  немедленно  принялся   чинить  повреждения   —  он

находился уже почти… почти рядом с Кантором — и даже не отмахнулся от очередного боевого

заклятья, внешне напоминающего кровавую черную плеть — не было и доли секунды на это:

затянуть   поединок   хоть   чуть-чуть,   поосторжничать   значило   проиграть   уже   наверняка,   без

вариантов. Любая лишняя секунда давала Кантору возможность переосмыслить стратегию боя,

изыскать — на самом деле это было не так уж трудно — способ «утихомирить» вошедшего в

кураж чужака. Для Дэвида, наоборот, важно было не дать врагу этого времени: он все поставил на

быстроту и нападение, потому что ставить ему больше было не на что. Его собственные защитные

оболочки разлетелись вдребезги — но это уже не так важно: он наконец достиг дистанции удара

— и ударил, не медля. С трудом, будто продираясь сквозь патоку, меч Гьёрта вошел в защитное

поле,   окружавшее   Кантора   кен   Рейза;   волшебный   клинок   задымился,   запахло   плавящейся

сталью… но все эти детали отпечатались в сознании Дэвида уже потом, позже — тогда же важно

было только одно: он попал, меч неожиданно стал идти мягче, уже не раскалывая на своем пути

мощнейшее защитные барьеры, а рассекая плоть, и нужно ударить еще и еще, закрепляя успех…

Кантор упал. «Да благословят тебя небеса, Лэйкил кен Апрей!..» — пронеслось в голове

Дэвида вместе с воспоминаниями об изнуряющих, перемежаемых насмешками и пинками уроках

во   дворе   Тинуэта.   Руки   его   между   тем   продолжали   свою   работу;   в   то   время   как   Кантор,

инстинктивно пытавшийся закрыть грудь и живот, уже остался без рук. В этот момент на Дэвида

нахлынуло все  —  и жар от раскалившегося  клинка,  и  вонь горящего  металла,  и боль от ран,

оставленных последним заклятьем Кантора — того, от которого он не стал защищаться и которое,

проломив   все   оболочки,   добралось-таки   до   него…   Кружилась   голова,   Дэвид   едва   не   терял

сознание, но видел, что победил — уже победил. Кантор был беспомощен, как ребенок. Защитный

амулет истощился, а кисть руки с Истинным Морионом валялась в двух шагах справа.

Дэвид воткнул в него меч — больше для того, чтобы не упасть самому, чем для того,

чтобы добить противника. Качнулся вперед… муть перед глазами чуть разошлась, и он увидел,

что Кантор все еще жив — клинок пробил ему плечо. Впрочем, хеллаэнский аристократ находился

при смерти — это было ясно любому. Тем не менее никто из зрителей не вмешался — так же как

не   вмешался   бы,   если   б   «на   арене»   разделывали   Дэвида:   мир,   живущий   по   законам

организованной анархии, чтит свои традиции бережнее многих других.

В   начале   боя   гадали,   как   быстро   Кантор   расправится   с   противником,   который   и   на

противника-то, по правде сказать, не очень тянул. Теперь ждали, когда, наконец, удачливый чужак

прикончит кен Рейза. Всех этот поединок удивил, особенно своей скоротечностью; но в состояние

шока не привел никого: подобное случалось в Хеллаэне и раньше. Таков был закон этого мира: не

можешь выжить — умри и уступи место сильнейшему. Наблюдай этот поединок Лайла, она была

бы удивлена меньше всех и, может быть, даже обронила бы что-нибудь насчет того, что стихия

Мозги в очередной раз побила все остальные стихии.

Дэвид наступил побежденному на горло: да-да, это очень некрасиво, и положительные

герои никогда так не поступают, но он сам положительным героем себя отнюдь не ощущал и

сделал то, что сделал, не ища оправданий. Кантор захрипел; Дэвид увидел, что темная впадина на

месте его рта полна крови.

— Ну что, ублюдок, — слизывая с губ собственную кровь, тихо спросил Дэвид, — где

теперь твоя сила?.. Да ты и вправду сын раба — если не сумел справиться со  смердом и  Бездарем.

Он плюнул — по большей части кровью,  а не слюной — Кантору в лицо, после чего

отступил   и   махнул   рукой,   показывая,   что   поединок   окончен.   Сразу   вокруг   образовалось

множество народа: все что-то делали, суетились, возбужденно разевали рты — не произнося при

этом ни звука… Кто-то усадил Дэвида на землю, теплые руки пробежали по лицу, вискам, шее и

груди… Звуки стали возвращаться — болезненно растягиваясь и искажаясь…

— …Чтооуосссниммм? — спросил кто-то. — Шоуоккк?..

— Неттт. Лоуопнули перепуонки… — последовал ответ. И все ближе к нормальной речи:

— Сеуйиичас восстановим.

Дэвид  поднял  голову.   Рядом   с   ним   стояли  Меркат   из  Кербала   и  Лейкарн  кен  Эрбрит.

Целил   землянина   Брэйд   —   он,   как   и   Кантор,   был   инициирован   Кровью   и   справиться   с

последствиями заклятий, основанными на этой стихии, мог быстрее и проще, чем остальные.