CoverUP

— Проводил её вчера. Она в районе многоэтажек живет. Хорошая девушка…

И Гера покраснел ещё сильнее, когда понял, что уходит от темы разговора.

— Так вот, иду я по улице, и вдруг из подворотни на меня бросается огромный грязный клок шерсти. Я от неожиданности сначала Тумбу вообще не узнал. Да и кто бы узнал его в таких обстоятельствах? Шерсть дыбом, глаза красные и вывалились из орбит, клыки на полморды. И как кинется на меня, схватил за ногу, прямо как тигр какой-нибудь. И знаешь, тут все непонятно, но больше всего меня испугало то, что он молча выскочил, только уже потом, когда я заорал и его палкой колошматить начал, он как рявкнет! Отпустил меня и опять в переулке скрылся.

— Гер, — Яська побледнела. — Тебе укол нужно поставить.

— Какой укол? — ничего не понял, разгоряченный собственным рассказом, парень.

Яська по давней привычке зубами откусила нитку и подала Гере уже зашитые штаны.

— Противостолбнячный. У него бешенство, Гер, к бабке не ходи….

— Да ты что?! Откуда у Тумбы может быть бешенство?

— Гер, мне его тоже безумно жалко, но факты налицо. Он же шляется, где хочет, наверняка, с дикими животными встречается. Кто-то его заразил…

— Половым путем? — ошарашено спросил Гера.

— Дурак ты! Разве что он с какой-нибудь бешеной лисицей поцеловаться вздумал. Особо извращенным способом. Бешенство передается через слюну. При укусе. Так что, Герман, не дожидаясь полночи, которая все близится, а тебя все нет, иди — ка ты в травмпункт и быстренько сделай укол. Пока нас всех кусать не начал. И сообщи в милиции, что по улицам бегает бешенная собака.

Гера с невыразимой тоской посмотрел на Яську:

— Они же его….

— Да, Гера, да. — Девушка разозлилась от того, что в этой ситуации ей приходится быть беспощадной. — Убьют. А иначе у нас полгорода бешенных жителей будет. Этакий город безумных покусанных вампиров.

Взгляд Геры приобрел подозрительно мечтательное выражение, и Яська поняла, что с образностью она переборщила.

— В общем, Гера, ноги в руки и дуй в травмпункт. А затем в милицию.

Когда же Гера скрылся из вида, Яська явно подумала, что ей ужасно жалко Тумбу. Она опустилась в свой любимый шезлонг и заплакала. Когда немного успокоилась, набрала номер Иллариона, хотела осведомиться, знает ли мастер, что происходит в его родном городе, но её опять ждали лишь длинные гудки. Все Яськины абоненты в это утро не желали с ней разговаривать. Она в сердцах отбросила мобильник на мягкую траву и прошипела:

— Да где же Ларик, черт возьми?

А Ларик после тревожной, практически бессонной ночи с трудом приходил в себя. Состояние у него было такое, словно он основательно перебрал спиртного накануне. Присутствовали все признаки похмелья: тяжелая, тупая голова, в которую неведомая сила неустанно вбивала огромный ржавый гвоздь, нездоровая муть, сопровождаемая тошнотой, а главное, желание лечь ничком на кровать и никогда больше не вставать. По крайней мере, не сегодня. И не в этом месяце. И вообще не в этой жизни. Ларик тяжело вздохнул, захлопнул дверцу холодильника и опустился прямо на пол. Традиционный утренний бутерброд с куском колбасы и огурцом на белой булке, очевидно, откладывается на завтра. Тошнило даже от намека на мысль о еде.

Ларик огромным усилием воли собрал себя в единый организм. Вышел на веранду и горестно уставился на порушенный цветник. Ночью это зрелище казалось ужасным, при дневном свете стало невыносимым. Словно по цветам за стадом слонов прошелся рой саранчи, обглодавшей все, что элефанты не успели вытоптать. Вот таким сад казался при дневном свете. Оценив масштабы бедствия, мастер в очередной раз за сегодняшнее утро взял себя в руки и решил, что он обязательно восстановит цветник, только чуть позже. Сейчас же он просто не мог смотреть на эту катастрофу.

В мастерскую он зайти не мог, мялся около двери, боясь того, что может там увидеть. Наконец, досчитав до уже трехзначной цифры, он открыл дверь и сначала робко заглянул внутрь. Удивительно, но в салоне больших изменений не наблюдалось. Только полупустая банка с краской валялась на полу, несколько капель устроили лужицу, но она была настолько незначительна, что считать это вторжением и разрушением не стоило. В конце концов, он сам мог неуклюже поставить препарат на стол. Тем не менее, Ларик тут же распахнул все окна, хоть в салоне было достаточно свежо. Ему показалось, что пахнет краской и растворителем.

Черт возьми, что случилось этой ночью? В каких лесах сновидений он блуждал и почему привел за собой в явь странных, невидимых, но, судя по всему, мерзопакостных существ? Нужно было собраться. Ларику предстояло очень важное дело. Он достал чистый лист бумаги и кохиноровский мягкий карандаш. Выпил прохладной воды из бутылки и постарался несколько раз присесть, чтобы прийти, наконец-то, хоть в какую-нибудь норму. Затем наклонился над чистым листом и из-под острия карандаша начали отрывисто проявляться лихорадочные, летящие линии.