CoverUP

— Насколько я понял, — сказал он, отряхивая жирные пальцы, — его в санаторий пригласил кто-то из начальства поработать на лето.

— Ольга в декрет ушла, — дополнил Ларик,

— Диетолог наш прежний. Она в нашей школе старше меня на три класса училась, — зачем-то поделился совершенно ненужной информацией он.

— И что?

— Она мне клиентов раньше подгоняла.

— Диетолог?

— Ну да. Девчонки у неё на приеме разоткровенничаются, подружками станут, о красоте разговоры зайдут. Она им раз: тату, конечно, это на любителя, но, если очень уж невмочь, у меня есть специалист надежный. И мои координаты им давала. Только мне её клиентки не очень нравились. Они не входили, честно говоря, в число моих любимых клиентов.

— Почему? — удивился Гера.

— Девушки на диете капризны и непредсказуемы.

— Вот это да! — Яська пришла в полный восторг, — если уж не девушки на диете, то кто тогда твои любимые клиенты?

— Конечно же, десантура!

Друзья вытаращили на татуировщика глаза.

— Парашютики и летучие мышки? — засмеялся Гера. Тумба приподнял лохматую голову и пару раз буркнул что-то простуженным басом.

— Ага, — Ларик зажмурил свои белесые глаза и не то, чтобы расхохотался, но стал утробно ухать. — Те, что через несколько лет превращаются в расползшихся медуз. Они автоматически попадают в ковровые.

— В какие? — не поняла Яська. Гере, который общался с Лариком постоянно, очевидно, пояснений специфической терминологии не требовалось, Ясмине многое из того, о чем говорил Ларик, когда дело касалось его любимых татуировок, было совершенно незнакомо.

— CoverUP. С английского «прятать». — Пояснил без всякого раздражения Ларик. Он вообще отличался терпеливостью в объяснениях, а когда дело касалось того, что объяснять нужно что-то Яське, так вообще был сама любезность. Трепетно к ней относился. Наверное, потому что она была единственным его другом женского рода.

— Перекрытие старого рисунка новым. Некоторые мастера настаивают на том, что нужно перекрывать полностью новым рисунком и дерут цену в два раза выше. Я же просто стараюсь облагородить это расползшееся пятно. Странно и необъяснимо, но такие переделки доставляют мне особое удовольствие.

— Бррр, — выразила свое отношение Яська. — Вот что ненавижу больше всего на свете — так это переделывать что-либо.

— Наверное, — задумался Ларик, — это своеобразное ощущение доминирования. Выражаясь языком альфа-самца, такая позиция, когда ты сверху. Ну, или наверху ситуации.

Добавил галантно, обращаясь уже конкретно к Яське. Она все равно смотрела на него широко открытыми глазами, оставаясь в образе святой невинности. Ларик вздохнул и расширил пояснение:

— Кто-то оказался плох, ты приходишь на место лузера и показываешь класс. В сравнении с жопоруким неудачником, ты выглядишь гением. На самом деле, подняться на унижении кого-то гораздо легче, чем создавая что-то новое.

— Почему? — продолжала недоумевать Яська. Ей нравилось раскручивать Ларика на практически интимные откровения. Каждая его фраза содержала что-то новое и неожиданное. Возникала ниточка, на которую они все вместе цепляли баранки мыслей, получались такие вот игры разума. Ларик, как мастер, шел впереди, раскручивая клубок, а Яська и Гера тянулись за ним, хватаясь за эту нить.

— Потому что про новое сложно сразу сказать плохо это или хорошо. Нет аналогов. А людям всегда нужны аналоги. Это дает гарантию, что не будешь выглядеть дураком. Мало кому нравится сознавать, что он ошибся в своих суждениях.

— Ладно, доминирующий альфа-самец, — засмеялась Яська, а вслед за ней безудержно расхохотались парни. Ларик совершенно не подходил под это определение. — Пусть будет так.

— Кстати, — лицо Ларика приобрело то выражение, которое друзья не очень любили, потому что знали — сейчас мастер тату сядет на своего любимого конька, и вечер сразу станет очень длинным. — Честер Ли, дизайнер из Сингапура просто закрашивает весь участок тела с ненужной татуировкой черными чернилами. Это называется «blackout», что буквально означает «затемнение».

— И что? — спросила Яська.

— Ничего. Просто часть тела клиента выглядит просто как закрашенная черной краской после процедуры.

— А смысл? — Яська не могла представить, что кому — то может понравиться ходить с черным пятном на руке. Или на ноге. Или с плечами, олицетворяющими Черный квадрат Малевича.

Ларик пожал плечами.

— Да ничего. Многим нравится.

— У него вообще какая — то своя жизнь и свои названия для всего существующего, — вмешался Гера аким голосом, словно собирался наябедничать. — Например, знаешь ли ты, Яська, что такое травматики?

— Пистолеты? — догадалась девушка, тем не менее, чувствуя подвох. — Травматическое оружие? Вы вообще, о чем?

— Не — е — т, — покачал головой Ларик. — Это люди, делающие татуировку на ожогах, шрамах или рубцах.