CoverUP

Она подмигнула Яське, как старой и довольно близкой знакомой. И Яська вдруг увидела, что медэксперт практически её ровесница. Ну, может, чуть-чуть старше. Совсем немного. Ей захотелось тут же сплетничать с Алиной об общих знакомых, выбирать джинсовый комбинезон в H&M, пить холодный молочный коктейль на террасе небольшого кафе. Увитого виноградной лозой и вкусно пахнущими цветами — граммофончиками.

— Ипомея, — зачем-то вслух сказала Яська. — Я вспомнила. Они называются ипомея.

— Что?! — с удивлением посмотрела на неё только что несостоявшаяся подруга Алина, на глазах опять превращающаяся опять в практически незнакомого судмедэсперта.

— Извините…. Цветы, которые обвивают беседки, называются ипомеей. Я сейчас вспомнила. Это глупо, да? Просто я все утро вспоминала, как они называются, измучилась вся, а сейчас вдруг — раз, и в голову пришло.

— Бывает, — подмигнула Алина. — А теперь давай от цветов перейдем к покойникам. Извини….

— Я уже…

— Ещё раз, — терпеливо сказала Алина… — Итак, имя, фамилия….

— Ясмина. Девятова. Я вообще-то не здесь живу. В гости на лето приехала. К маминой подруге. Каждые каникулы у неё провожу. С самого детства.

— Интересное имя, — как — то не очень кстати произнесла эксперт. — Редкое. Никогда не слышала.

— Мама в молодости восточными танцами увлекалась, — тоже непонятно зачем сообщила Яська. — Ясмина, это вроде как Жасмин. Восточное имя.

Алина кивнула понимающе.

— Род занятий?

— Я студентка. Только сейчас в академе. По семейным обстоятельствам, — зачем-то добавила она, и Алина опять понимающе кивнула.

— А зачем ты к диетологу пришла? — поинтересовалась она. — У тебя проблемы? Лишнего веса у тебя точно нет, — даже с некоторой завистью пухлая девушка оглядела натянутые кожей лопатки Яськи, торчащие под белой футболкой.

— Дверью ошиблась, наверное. Аида обещала договориться, что меня в тренажерный зал во время сончаса пустят. Когда народа будет немного.

— А Аида у нас кто?

— Я ж говорю, мамина старинная подруга. К которой каждый год приезжаю. Она тут всю жизнь живет, и всех тут знает. Вот и договорилась, чтобы мне позаниматься на тренажерах.

— Хорошо. Вот ты зашла, и ….

И Яська уже в который раз повторила заново свой рассказ. Как она зашла и что увидела.

Глава вторая. Совет трех и неожиданный визит официальной незнакомки

— Ужас, ужас, ужас, — уже который раз с выражением произнесла Яська, демонстрируя, как она открыла дверь кабинета, и какое лицо у неё было от того, что там увидела.

Она посмотрела на друзей. Геру её рассказ явно впечатлил, он жадно подался вперед, несмотря на то, что уже в третий раз слышит эту историю, старался не пропустить ни слова. По Ларику же, как всегда, было сложно понять, что он думает в этот момент. Его белесое, словно выцветшее лицо не отражало никаких эмоций. Как будто все чувства перегорали и остужались за этой непроницаемой маской абсолютно светлых глаз и белобрысых ресниц.

Незнакомые люди на улице всегда спрашивали у Ларика, как пройти, зажигалку, сигарету, десять рублей, которых не хватает на хлеб. Для него это было пыткой, так же, как и первое общение с клиентом. Он не любил общаться с незнакомыми людьми, они таили в себе опасность непредсказуемости. Нужно было казаться кем-то, кем Ларик не являлся на самом деле. Говорить какие-то слова, которые он говорить не собирался, но от него их ждали. Совершать поступки, которых ему совсем не хотелось совершать. Любого незнакомца Ларик воспринимал, как посягателя на его личное, отвоеванное возрастом и положением пространство.

Но всем встречным-поперечным почему-то казалось, что Ларик курящий, основательный, знающий и добрый. Хотя ни один из этих пунктов не был правдой. Ларик просто все время был сосредоточен на своем внутреннем мире, и от этого казался особенно располагающим к себе.

А ещё Ларик был очень умным. Не энциклопедически, а интуитивно. Он всегда невероятным образом ощущал предмет разговора и мог подхватить любую тему. С клиентами и малознакомыми людьми он был не очень многословен, но Яська очень любила их вечерние беседы, когда с Ларика словно непрочная луковая кожура слетала эта его озабоченность в себе, и он становился таким, как она помнила его ещё ребенком. Любопытным, смешливым и неприкрыто циничным.