Cure Te Ipsum (СИ)

Вот бы еще кто-нибудь подсказал, как нам обмазать этой глиной всех пони, хряков, баранов… и оленя. И как сохранить их в таком виде пять дней подряд. Как ни крути, что-то придумать было надо. Саня сел за официальный запрос для госпожи Дис.

— Давайте, помогайте! — напряг он нас, — многоуважаемая госпожа государыня…

— Сиятельная. И про ее величество тоже не забудь.

— Ага. Ну и как нам оправдать глиняного оленя под Горой?

— Пони тоже сомнительны. Может, это новая мода?

— Да-да, а глиняного хряка мы в копилку принарядили, — Эля никак не могла смириться с тем, что Трандуила ей не видать и не обследовать.

Делать было нечего, и мы отправились играть в ветеринаров. Начали со свиней, как наиболее дружелюбных к нам созданий. Хрюшки манипуляции с полужидкой глиной восприняли с восторгом. Бараны не были так же воодушевлены. К некоторым пони подойти было страшно, но особого выбора у нас не было.

— Я учился восемь лет, — бурчал Саня, возясь с особо нервной кобылкой, то и дело норовящей цапнуть его за плечо, — я не спал и не ел, ночами зубрил, а теперь мажу каким-то говнищем блохастых копытных.

— Ты не рассуждай, ты работай.

— И надо же было Вишневскому этот триппер подцепить…

— А ну сплюнь, даже слова такого не произноси.

С наступлением утренних приемных часов пришлось нам поумерить активность. Глину таскать было нельзя у всех на виду, очередь требовала внимания — я зевала и страшно хотела спать, а Саня отрубился прямо на стуле. Бофур, по словам Кили, вообще не видел оснований вылезать из карьера и уснул прямо там.

Я уже приготовилась терпеть ужасный день после бессонной ночи, когда в коридоре послышались резкие голоса, и в нашу приёмку вторглись пять здоровенных гномов-железнохолмцев, а вслед за ними — собственной персоной Даин Железностоп.

— Эй, медицина! — грянул его рык на все отделение, — есть тут кто толковый?

И, глядя на то, как он беззаботно почесывает пах, я ощутила нехороший холодок по спине.

***

Определенно, смущением своего кузена владыка Железных Холмов наделен не был. О том, с чем он пришел, сообщил сразу, причем в малоаппетитных подробностях.

— Может, вам лучше мужчину-врача позвать? — предприняла Лара попытку сбежать. Даин отмахнулся, продолжая чесаться:

— Лечи меня уже, давай!

— Когда… э… началось беспокойство?

— Да была у меня одна, — гном нехорошо оскалился, — смачная белобрысая потаскушка. Видать, немного не того оказалась.

Лариса усилием воли отогнала картину превращения надменного владыки Трандуила в «белобрысую потаскушку». Наверняка это чистой воды совпадение. Олень, правда, точно не белобрысый.

— Покажите… предмет беспокойства.

«Предмет» Даин безропотно продемонстрировал, расстегнув штаны и отпустив пару шуточек на кхуздуле по этому поводу. Лариса медленно отступила назад, постучала в соседнюю комнату.

— Эля, тут твой Данечка в самом выгодном ракурсе, — шепотом сообщила она в приоткрывшуюся дверь, — и ты такая идиотка, что у меня даже нет слов, чтобы тебя правильно обозвать.

— Ну так что, лечить-то будешь? — нетерпеливо окликнул Даин.

— Да, ваше величество. Сию же минуту…

Лариса метнулась в сторону аптеки и забарабанила в дверь.

— Идрен, скотина, вылазь! Ваши лихолесские блохи опасны для гномов?

— Чего ты говоришь?

— Гномий узбад подцепил, кажись.

— Ну так намажь его глиной и дело с концом! — недовольный голос эльфа разносился едва не по всему коридору, Лара зашипела.

— Дело в самом конце, душа моя. Чем мне его обмазать? И как? Такую часть тела в глину на пять дней не запечатаешь. А там настоящий зоопарк.

— На что это похоже? — голос Идрена принял оттенок заинтересованности.

— Иди и посмотри. Рыжая шерсть и туча блох. И здоровенный гномий болт.

— Фу, Лариссэ, — Идрен отморозился окончательно, — можно же иносказательно. В осенних листопадных лесах под огромной горой скачут вольные звери…

Мерзко захихикав, он так и не открыл дверь. Лара припала к ней лбом и зарычала. По коридору, весь в машинном масле, проковылял Максимыч, обвешанный баулами железного хлама. Внезапно Лариса ринулась к нему:

— Где мои дачные припасы?

— На складе. На верхней полке, как ты и просила.

— Принеси мне Фумитокс, Максимыч!

Обработка мужского достоинства Даина много времени не заняла. Видимо, гному было не впервой лечиться от последствий случайных связей, потому что он не изъявил ни малейших признаков недовольства. Правда, стоило из-за двери появиться Эле, как узбад Железных Холмов поспешил прикрыться и убраться прочь. Лара облегченно выдохнула.

— Так, первый пошел. Кто следующий из власть имущих? Бард? Он у нас вроде тоже любитель животных, защитник природы, но к распутству не склонный.

— Любитель, тоже мне, — сквозь дрему буркнул Саня, так и не открывая глаз, — а последний экземпляр дракона захреначил, и рука не дрогнула…

Отловленные эльфы в изоляторе громко обсуждали вопросы морали, нравственности и внешней политики Лихолесья. Затесавшийся барыга в разговоре не участвовал — с эльфийскими сроками жизни его возвращение в нормальное состояние могло затянуться на долгие годы.