D.Duran_Kommunizm_svoimi_rukami

Женщины попадали в коммуну не по своей воле: они были вынуждены следовать за своими мужьями. Даже в бедной избе, сожительствуя со свекровью, замужние женщины оставались хозяйками — в тех пределах, которые им были отведены.¹ Оказавшись в коммуне, они были принуждены отказаться от собственного угла и, хуже того, внести свое имущество в общий фонд. К тому же отделение от собственных детей и крайняя теснота коллективного быта, ставившая под вопрос многие аспекты супружеских отношений, требовали выработки новых повседневных практик. Лишь часть женщин приняли быт коммуны. В контрастной картине борьбы нового и старого авторы фокусируют внимание на двух полярных типах женщин в коммуне: те, чей первоначальный опыт оказался столь горьким, что они с трудом приспосабливаются к новому образу жизни и тем самым служат тормозом развитию коммуны, и те, кто поверили в светлое будущее и безоговорочно отдал и себя интересам обобществленного хозяйства.

Первый тип женщин показан писателем Ф. Березовским в описании образованной па Оби в 1919 году коммуны «Красный Октябрь». Мужья принимают решение совместно обрабатывать разрозненные земли па разных концах деревни, но опыта пи в организации работы, ни в ведении коллективного быта ни у кого нет. Живут по своим избам. Бабы (отравленные «религиозным дурманом»), как могут, выражают свое недовольство, например: вот вы больше не молитесь, так подохнете в своей коммуне.

Впрочем, даже в таком карикатурном виде ясно выделяются основные пункты недовольства женщин. Во-первых, коммуна противопоставляет вошедших в нее женщин всем остальным, не порвавшим с сельским миром. Во-вторых, коммуна (по крайней мере в том случае, когда ее организуют воинствующие атеисты, а было так не всегда) видится как источник греха и преступление против веры. В-третьих, коммуна расшатывает отношения супругов и нарушает единство семьи, отчего дети греховных родителей не получают должного воспитания.

Крупянская В. Структура семьи // Село Вирятино в прошлом и настоящем. Опыт этнографического изучения русской колхозной деревни. М.: Изд-во Акад. наук СССР, 1958. С. 91-106.

Создание коммуны ввергает ее участии ков-мужчин в постоянную борьбу со своими женами. Березовский излагает чудовищную историю: жены кулаков заранее узнают о готовящемся мятеже белых (колыванском восстании, руководимом бывшими колчаковскими офицерами) и извещают жен коммунаров об опасности, которой подвергаются их мужья, но бабы — противницы коммуны не предупреждают мужей: они хотят любыми средствами вырвать мужей из коммуны. В результате из коммунаров спасаются только те, кто успел скрыться в окрестных болотах: почти две трети участников коммуны расстреляны. И только тогда, под впечатлением этой жестокой расправы, бабы переходят на сторону коммунаров, возненавидев «и господ, и кулаков», и призывают оставшихся в живых мужиков к мести.

Всякий раз при вступлении новой семьи в коммуну женщины проходят одинаковый путь. По мнению автора, он более сложный, чем у мужчин, — в силу отсталости женщин, которая обусловлена их социальной ролыо. Им нужно «повернуться спиной к своему прошлому». Так что в первые годы существования коммуны ее благополучие целиком зависит от мужчин и от энергии лидера-организатора. Женщинам удастся порвать свою привязанность к деревне, только когда коммуна выстраивает свои жилища, где требуется обустраивать новый быт.²⁴²

Образец противоположного отношения женщин к коммуне дан в историческом очерке о коммуне им. Ленина, созданной в 1919-м в уральских степях. Следует иметь в виду, впрочем, что брошюра²⁴³ издана в

1933 году, когда цели и характер подобных публикаций существенно отличались от таковых середины 1920-х. Череда испытаний — налеты, грабежи, расстрелы — времен Гражданской войны только укрепляет сплоченность группы. По мере того как мужья уходят в Красную армию, женщины берут инициативу с свои руки, работают в поле с винтовкой на плече. Десятилетие спустя, когда автор брошюры посещает коммуну, молочным хозяйством коммуны распоряжаются женщины. Вслед за описанием скотного двора и свинарника помещена главка о детских яслях, которые позволяют женщинам не беспокоиться о своих детях. В образцовых коммунах всегда имелись детские учреждения.

Впрочем, даже если специальных учреждений в самой коммуне не. было, уже сам факт того, что дети отделены от родителей (например, потому что они живут в детском доме вне коммуны), уже считался значительным достижением. Ср. такое описание, где отдельность воспитания детей показана как причина нового, коммунистического отношения к собственности: «Зимой дети живут в Скопине в детском доме, а летом приезжают в коммуну. Таким образом, воспитание детей совершенно изъято от родителей. Растет новое поколение, не знающее, что такое собственность».²⁴⁴