Д.В.Ж.Д. 2035

     - К чёрту все догадки! Брусов, Ленка, проверьте анализы мальца. Тёма, Богдан, приходите в себя. У экспедиции есть дела поважнее, чем ковыряться в… теориях. У нас почти кончился уголь!

     Все усмехнулись. Я поднялся и первым вышел из купе. «Женский» вагон почти пуст. Раненые, вроде Макара и мальца спят, Медсестра не в счёт.

     - Кабурова!

     Не участвующая в походе ефрейторша, полная энергии, резво выскочила из женского купе с автоматом наперевес. Похоже, чистила оружие, прислушиваясь к разговору офицерского состава.

     - Да, адмирал.

     В свои лет восемнадцать, она была готова ко всему: бежать, кричать, умирать, отдаться. Всё исключительно во имя высшей цели. Вся молодёжь свято верила в нашу экспедицию. Видно по блестящим задором глазам. Даже после похода в схрон.

     - Собрать команду Алфёрова и всех, кто способен к работе. Подготовится к десантированию.

     - Есть! - Она пулей помчалась в мужской вагон.

     - Стой.

     - Да, адмирал? - Она резко повернулась.

     - Возьми у Кузьмича карту местности.

     - Есть!

     Она вновь повернулась, и я ощутил резкий жар во всём теле. Мир повело и заволокло чернотой. С грохотом упал на пол.

     Похоже, на температуру всё же следовало обратить больше внимания. Я исчерпал лимит тела.

     У каждого есть свой предел.

     

     Гудок двенадцатый

     - Боль приходит и уходит -

     

     …Вдруг где-то слышится гудок,

     Ещё неясный, отдалённый,

     Как приближения пророк,

     И поезд мчится, окрылённый…

     

     - Громов, вот что ты за человек? – Капитан Смирнова сидела на полке рядом. Протянув руку, ущипнула за кожу. - Сталь? Латунь? Из чего ты вообще? Тебе мало похода к схрону, нашей тотальной отключки, так ещё и к Таранову с личинкой разбираться полез. С температурой-то! Мне доктор всё рассказал! Зачем геройствуешь?

      - Не знаю. - Разговаривать не очень хотелось. Всё ещё саднила щека. - Где мы, Лен?

      - Проехали «Лазо», «Дальнереченск-1», «Эбергард» и застряли под… как там его… Станция «Губерево». - Она тут же сменила гнев на милость, интонация голоса потеплела, суровость пропала. - Погода отличная. Солнце, всё тает, как будто эта та самая загадочная весна. Скоро трава зелёная полезет. Я же её видела только в раннем детстве. Она мне сниться. Во сне я летаю и обязательно бегаю по зелёной траве.

      - Да, детские мечты, - припомнил я свои сказки, рассказываемые детям в подземельях анклава в свете факелов. Чего только не выдумывали всем скопом, по очереди, коротая бессмысленную в подземельях смену дня и ночи. Биологические часы отключились на второй-третий год. Природный режим начался по меркам молодого поколения совсем недавно.

     - Батя, уголь кончился. - Вздохнула Ленка. - Вот ждали утра, пока ты очнёшься. Ночью никто не дежурил. Мы просто все поотрубались от нервного перенапряжения. Сдали нервы у народа. Можешь всех наказать. Меня в первую очередь. Виктория только над анализами корпела полночи, всё тщательнейшим образом перепроверяя. Ничего не нашла. Чист пацан. - Она на некоторое время замолкла, смотря на мерно дышащего мальца рядом с собой. Я не сразу его и заметил. Выходит, мы лежали в одном купе с парнем. Интересно, Артём и Богдан ещё на верхних полках или перебрались отсюда? Тишина. Нет никого. Значит можно поговорить по душам.

      Я тяжело вздохнул. Кряхтя, как старый дед и морщась от боли, присел на край полки. Ленка не стала меня задерживать, пытаться вновь возвращать на лежак. Знает же, что вредный и всё равно добьюсь своего. А симпатичной медсестрички Вики поблизости не было, чтобы мягко пожурить и уложить под одеяло. Это в галлюцинации все готовы тебе отдаться, и заботятся как о себе, реальный же мир явно говорил о том, что молодым не нужен мужик за пятьдесят, тем более, когда сам себя ощущаешь развалиной.

     Не стоит обманываться. В герои не гожусь. Да, прыгнул выше головы, но это разовая акция, случайность, по большему счёту. Теперь надо восстанавливаться. Потолок!

     - Батя, я хотела тебе показать это ещё в схроне, но там, рядом был народ, испугалась. А теперь… - она сбилась. - Ты должен знать. Только… только спокойно реагируй, хорошо?

     - Показывай.

     Она подняла одеяло с пацана и взяла его руку, поднимая её вверх так, чтобы я видел. На его запястье красовалась такая же точно, как у неё чёрная двенадцати лучевая звезда.

     - Это же…

     - Да, такая же, как у меня. – Закончила капитанша.

     Идентичные. Я часто разглядывал тату на руке спящей дочери и запомнил её хорошо. Татуха спасенного ничем не отличалась.

      - У тебя и у матери. Люди говорили, что у неё была такая же.

      - Да? - Смирнова положила руку пацана обратно, бережно накрыв одеялом. - Ты никогда не рассказывал.

     - Да нечего было рассказывать. Я сам ничего не знал о твоих родителях. Я и за тобой-то первый раз начал присматривать с просьбы капраза. Полагаешь, пацан - твой брат? Или какой-то родственник? Что это вообще? Метка клана? Рода?

      - Не знаю, батя. Но меня тянет к нему. Чувствую что-то своё, может быть, родное. Привязалась я.