Да помолчи уже, наконец. О чем мы говорим, когда говорим о любви

– Мы правду говорили, – сказал Роджер. – Всю.

Гилберт откинулся на спинку стула и покачал головой сыну Хэмилтона.

В дверь позвонили, и мальчик спрыгнул с сушилки и ушел в гостиную.

В кухню без единого слова вошел тугоплечий мужчина с короткой стрижкой и колючими серыми глазами. Глянул на женщину и встал за стул Гэри Бёрмена.

– Вы, должно быть, мистер Бёрмен? – произнесла женщина. – Рада познакомиться. Я мать Гилберта, а это мистер Хэмилтон, отец Роджера.

Мужчина склонил голову, но руки Хэмилтону не протянул.

– В чем тут дело? – спросил он у сына.

Мальчики за столом заговорили разом.

– А ну тихо! – сказал Бёрмен. – Я у Гэри спрашиваю. Ваша очередь потом.

Мальчик принялся излагать свою версию события. Отец его слушал внимательно, то и дело щурясь при взгляде на двух других мальчиков.

Когда Гэри Бёрмен договорил, женщина произнесла:

– Мне бы хотелось разобраться во всем досконально. Я никого из них ни в чем не обвиняю, поймите меня правильно, мистер Хэмилтон, мистер Бёрмен, – я бы просто хотела разобраться. – Она пристально посмотрела на Роджера и Кипа, которые качали головами, глядя на Гэри Бёрмена.

– Это неправда, Гэри, – сказал Роджер.

– Пап, можно мне с тобой отдельно поговорить? – сказал Гэри Бёрмен.

– Пошли, – ответил мужчина, и они вышли в гостиную.

Хэмилтон проводил их взглядом. У него было ощущение, что их нужно остановить, прекратить эту секретность. Ладони у него повлажнели, и он полез в карман рубашки за сигаретой. Затем, глубоко дыша, провел тылом руки у себя под носом и произнес:

– Роджер, ты что-нибудь еще об этом знаешь, кроме того, что вы уже рассказали? Ты знаешь, где велосипед Гилберта?

– Нет, не знаю, – ответил мальчик. – Честно.

– Когда ты в последний раз видел этот велосипед? – спросил Хэмилтон.

– Когда мы его прикатили домой из школы и оставили у Кипа.

– Кип, – сказал Хэмилтон, – ты знаешь, где теперь велосипед Гилберта?

– Тоже честно, что нет, – ответил мальчик. – На следующее утро после того, как он был у нас в школе, я прикатил его сюда и поставил за гаражом.

– Мне показалось, раньше ты говорил, что оставил его за домом, – быстро сказала женщина.

– В смысле, за домом! Я это и хотел сказать, – произнес мальчик.

– Ты приходил сюда в какой-нибудь другой день на нем кататься? – спросила она, подаваясь вперед.

– Нет, не приходил, – ответил Кип.

– Кип? – произнесла она.

– Не приходил! Я не знаю, где он! – закричал мальчик.

Женщина вздернула плечи и уронила их.

– Как тут разберешься, кому или чему верить? – сказала она Хэмилтону. – Я только знаю, что у Гилберта пропал велосипед.

В кухню вернулись Гэри Бёрмен с отцом.

– Это Роджер придумал его катать, – сказал Гэри Бёрмен.

– Это ты придумал! – сказал Роджер, вскакивая со стула. – Это тебе захотелось! А потом ты хотел откатить его в сад и раздеть его!

– А ну закрой рот! – сказал Бёрмен Роджеру. – Говорить можешь, когда к тебе обращаются, а не раньше. Гэри, я с этим сам разберусь – вытаскивать среди ночи из-за пары безобразников! Так, если кто-то из вас, – сказал Бёрмен, глядя сперва на Кипа, потом на Роджера, – знает, где велосипед этого пацана, советую выкладывать.

– Мне кажется, вы переходите границы, – сказал Хэмилтон.

– Что? – произнес Бёрмен, и лоб его потемнел. – А мне кажется, вам лучше следить за своим носом!

– Пойдем, Роджер, – сказал Хэмилтон, вставая. – Кип, пойдем или оставайся, как хочешь. – Он повернулся к женщине. – Я не знаю, чего еще мы можем добиться сегодня вечером. Я намерен поговорить с Роджером, но когда встанет вопрос о возмещении ущерба, то, если Роджер и впрямь участвовал в подобном обращении с велосипедом, по-моему, он может выплатить треть, коли до этого дойдет.

– Не знаю, что и сказать, – ответила женщина, провожая Хэмилтона через гостиную. – Я поговорю с отцом Гилберта – его сейчас нет в городе. Посмотрим. Вероятно, пора уже наконец, но я поговорю с его отцом.

Хэмилтон сдвинулся в сторону, чтобы мальчики прошли вперед на крыльцо, а сзади до него донесся голос Гэри Бёрмена:

– Он обзывал меня придурком, пап.

– Обзывал, вот как? – услышал Хэмилтон Бёрмена. – Так сам он придурок. И похож на придурка.

Хэмилтон повернулся и произнес:

– Мне кажется, сегодня вечером вы здесь серьезно перешли границы, мистер Бёрмен. Может, возьмете себя в руки?

– А я вам сказал, что мне кажется, вы в это лезть не должны! – ответил Бёрмен.

– Ступай домой, Роджер, – сказал Хэмилтон, облизнув губы. – Я не шучу, – сказал он, – марш!

Роджер и Кип вышли на тротуар. Хэмилтон встал в дверях и посмотрел на Бёрмена – тот шел с сыном по гостиной.

– Мистер Хэмилтон, – начала нервно женщина, но не договорила.

– Вам чего надо? – сказал ему Бёрмен. – Ну-ка в сторону, дайте пройти!