Да – тогда и сейчас

А ведь когда они выбирались куда-нибудь или встречались с друзьями, Питер выпивал немного. Не больше других. Если Кейт заранее просила, чтобы обратно машину вел он, Питер всегда соглашался. Но дома не мог остановиться, хотя наутро неизменно вставал и отправлялся на службу. Он никогда не опаздывал на совещания, не срывался на детей, терпеливо слушал их нескончаемую болтовню и строил забавные рожи, когда кормил их с ложечки овощным пюре. Человек, у которого есть проблемы, хотя бы иногда да прогуляет работу, сказавшись больным. Человек, у которого есть проблемы, не будет чуть ли не каждый день по часу играть с сыном в лошадки. Оттирая вино с ковра бумажным полотенцем, Кейт думала о недавнем вскрытии. Тело мужчины нашли у свай пятьдесят седьмого пирса. Смерть признали подозрительной, хотя никаких явных повреждений не было. Друзья утверждали, что наркотиков покойный не принимал. Увлекался крафтовым пивом, считал себя знатоком, но вино и крепкий алкоголь не жаловал. В отчете о вскрытии патологоанатом упомянул холестаз и портальный фиброз печени.

– Алкоголик, – определила Кейт, пробежав глазами бумаги. – Но родные говорят, он употреблял только пиво. Выходит, выпивал тайком?

– Не обязательно, – возразил патологоанатом, странно покосившись на нее. – Бывшая жена сказала, что он выпивал не меньше восьми-десяти банок пива каждый день.

– Но не алкоголя.

– Пиво – это алкоголь, Кейт.

– Да, я понимаю, просто…

Чего Кейт не понимала, так это почему разговор ее смутил.

Пытаясь спасти ковер под возмущенные вопли Молли, храп развалившегося на диване Питера и гудение телевизора, Кейт спрашивала себя, не проморгала ли она проблему.

За завтраком Кейт думала, с чего начать. Пока Питер варил кофе, она мягко поинтересовалась, нет ли у него похмелья, и рассказала, как обнаружила пятно, которое сначала приняла за кровь.

– Похмелья? – переспросил Питер, скрестив руки на груди. Кейт почувствовала, как он весь ощетинился.

– Ты многовато выпил.

Муж уставился на нее в полном недоумении. И тут Кейт осенило. Питер не мог понять, за что на него взъелись, поскольку выпил не больше обычного. Это для нее все изменилось, это ее сердце сжалось от предчувствия беды при виде пятна на ковре. Словно чудовище, которое до поры до времени пряталось в тени, вдруг шагнуло на свет и встало прямо перед ней.

– Пятно отошло? – спросил Питер. – Я потом попробую уксусом.

В этом он был специалистом: чтобы вывести пятно от красного вина, нужен уксус, теплая вода и немного средства для мытья посуды.

– Боюсь, с уксусом мы опоздали, – проговорила Кейт. – Послушай, Питер…

Он посмотрел на нее так, будто заранее знал, что она скажет.

– Вчера ты действительно перебрал. Неужели одной бутылки было мало? Детей надо отвезти к няне. Я должна быть в лаборатории в восемь.

– Но я же встал. Я обещал, что отвезу детей, и я их отвезу. – Питер снял с конфорки кофейник и потянулся мимо Кейт за своей любимой кружкой – большой, сильный.

Крыть было нечем: Кейт знала, что за детей можно не беспокоиться. В условленный час они будут там, где им полагается быть.

После того случая Кейт начала внимательнее присматриваться к мужу, а Питер стал хитрее. Теперь он почти не пил при жене и расслаблялся, когда она засыпала. Кейт пыталась вести подсчет выпитого, в воздухе между ними словно висели призраки опустошенных бутылок. Дошло до того, что она начала проверять мусор. Утром в четверг бак для стекла был полон до краев.

Однажды Питер застал ее за этим занятием. Он выглянул из гаража посмотреть, зачем она остановила машину.

Кейт показала на мусорный бак и крикнула с другого конца подъездной дорожки:

– Это слишком, Питер. Ты и сам прекрасно понимаешь.

Раньше у жизни была простая арифметика: дважды два – четыре. Но шли годы, дети росли, учились в школе, и расчеты перестали сходиться. Питер по-прежнему спал с ней в одной постели, если не было ночной смены. По воскресеньям они жарили стейки, по пятницам ели пиццу. Они все так же хлопотали по хозяйству, совершали те же движения, что и всегда, но где-то глубоко под ребрами, там, где раньше сладко ныло от счастья, образовалась пустота. Клятвы, которые они дали друг другу в день свадьбы, до сих пор что-то значили, по крайней мере для Кейт. Она хотела возвращаться к Питеру после работы, говорить с ним о жизни, вместе ужинать и вместе ложиться. Хотела смотреть с ним кино по выходным, подолгу гулять, ходить в рестораны и в гости к друзьям. Хотела ничего от него не таить, и чтобы он ничего не таил. Какое-то время так и было. Если бы так и продолжать: заниматься обычными делами, оплачивать счета, без страха уходить на работу утром и возвращаться вечером, – отличная была бы жизнь. Просто замечательная. Чего еще желать? Хорошо живет тот, кто умеет ценить простые радости. В этом они клялись друг другу в мэрии много лет назад, утром во вторник, во время первой в тот день брачной церемонии. Жить просто и честно и помогать друг другу. Быть командой.