Да – тогда и сейчас

– Чего еще ты от меня хочешь? – огрызнулся он, когда Кейт попросила повторить рассказ. – Никто же не пострадал.

Дежурный инспектор подписал протокол, но несколько часов спустя Питера отстранили от оперативной работы. Такое случается. Кейт понимала это не хуже любого копа. Но почему отстранение, а не частичное ограничение, почему они вдруг обеспокоились состоянием Питера и, как потом поняла Кейт, решили, что он представляет угрозу для окружающих? Что он ухитрился сказать или сделать после выстрела, почему в полиции забили тревогу?

– Я спрошу об этом только один раз, – пообещала Кейт и собрала все силы, чтобы принять любой ответ. – Ты был пьян?

– Нет. – Голос Питера был полон обиды и отвращения. После этого он и ушел в подвал.

Можно его бросить, подумала Кейт. Если не получается справиться с этим вдвоем, она справится и одна. Соберет вещи, возьмет детей и уедет. Или еще лучше – вручит ему чемодан и выставит из дома. У нее хорошая работа. Дети ходят в школу. Родители всегда помогут.

Кейт смотрела в окно на машину Энн Стенхоуп. Парни из отдела внутренней безопасности опросили всех, кто был на месте инцидента, и, если верить Питеру, согласились с его версией. В помещении был разгром. Питер споткнулся обо что-то на полу. Его ждало медицинское освидетельствование и разговор с представителем профсоюза, но это стандартные процедуры. Врачи осмотрели Питера, проверили ему слух. Возможно, тогда и случилось то, что вывело его из равновесия.

Кейт долгие годы жила словно в предчувствии чего-то, и вот это что-то случилось. Она смотрела в окно на черный седан и знала, что Энн Стенхоуп смотрит на нее из темноты.

Кейт никому не рассказывала о том, что Энн Стенхоуп следила за ними все эти годы. Даже желания такого никогда не возникало. Мать как-то спросила, не страшно ли ей думать об Энн, и Кейт поняла, что для ее семьи мать Питера до самой смерти останется исчадием ада, злодейкой, готовой в любой момент выхватить из сумочки пистолет. Сама она уже давно не боялась свекрови. Разве что злилась на нее, а еще чувствовала себя виноватой, как будто тоже сделала что-то плохое, хотя толком не понимала что. Где логика? Ничего плохого Кейт не делала. Она вышла за Питера, потому что любила его. Вскоре после свадьбы Джордж рассказал, что Энн Стенхоуп потеряла ребенка. На очень позднем сроке. Ей пришлось родить мертвого младенца. Кейт представила, какая жуткая тишина стояла в родильной палате, пока из коридора доносился плач живых детей.

По словам Джорджа, Питер обо всем знал. Знал, но ей не говорил.

Однажды, вскоре после того, как Молли научилась ходить, Кейт заметила на улице черную машину и отправила детей поиграть перед домом. Прежде малыши не гуляли там одни, и она присматривала из гаража, чтобы Молли не выбежала на дорогу. Пусть посмотрит на них, подумала Кейт. В конце концов, они ее внуки. Позже она так и не смогла решить, жестоко поступила или милосердно.

Прежде чем Кейт осознала, что делает, она уже шагала по темной улице, чувствуя, как сердце отчаянно колотится в груди. Если кто-то и виноват в том, что творится сейчас с Питером, так это его мать. Так пусть возьмет на себя часть ноши. Пусть знает, как аукнулись ее поступки. С какой стати женщина, едва не сломавшая своему сыну жизнь, сидит себе в машине и ничего не делает? Кейт подошла к седану со стороны водителя и увидела Энн Стенхоуп, мирно спящую, свернувшись калачиком на сиденье. По всему салону валялись ореховые скорлупки, квитанции с заправки и пустые стаканчики из-под кофе.

Кейт дважды постучала по крыше, открыла дверь и, прежде чем Энн успела возразить, сбросила на пол мусор с пассажирского сиденья. Ночь была жаркой, и в машине пахло гнилыми бананами.

– Я насчет вашего сына, – сказала Кейт.

Она пришла не для светской беседы. Поглядев на темные окна в соседних домах, Кейт решила притвориться, что говорит сама с собой. Но сидя плечом к плечу с Энн Стенхоуп, она не могла придумать, с чего начать. Жизнь ее семьи совершенно не касалась этой женщины. И все же эта женщина могла ей помочь.

– Что случилось?

– У него проблемы на работе.

Энн молчала.

– Он открыл огонь при исполнении. Пострадавших нет, но все же…

Энн положила руки на руль.

– Ты говоришь, как коп. Ты коп?

Кейт смотрела в зеркало заднего вида.

– Нет.

Она чувствовала на себе взгляд Энн.

– Я думаю…

– Что?

– Он в последнее время сильно закладывал, и я боюсь, что это связано.

Любой нормальный человек догадался бы, о чем речь, но только не Энн. Кейт предстояло поведать этой женщине, этой чужой женщине, то, в чем она не могла признаться ни матери, ни отцу, ни сестрам, ни друзьям. Но сначала следовало сказать о другом.

– Вообще у Питера все хорошо. Он капитан. У нас двое детей.

– Я знаю.

– Он прекрасный отец, обожает детей, и они его очень любят. Просто удивительно. – «Учитывая его прошлое», хотела она добавить, но промолчала. Это и так было ясно.

Кейт прижала ко лбу горячую ладонь.

– Это безумие, – прошептала она.

– Что-то еще случилось?

– Он слишком много пьет.

– Нет. Питер внешне похож на Брайана, но в остальном он пошел в меня. Он не пьет.