Да, волчье мясо — харч не сладкий,

Аиша подошла к. одному из кольев поближе, за-прокинула голову, пытаясь рассмотреть насаженный на его острие груз. Перед глазами заплясали надоед-ливые мошки. Болотница отмахнулась от них, при-поднялась на цыпочки. Подошедшая к ней со спины ободритка подняла вверх палку, служившую ей посо-хом, спихнула груз с острия. Тот качнулся, накренил-ся. На Айшу уставилась облезлая, наполовину обгло-данная морда лесной рыси. На обнаженном до кости черепе уцелело несколько жалких клочков шерсти. О ни свалялись липкими комьями, один свешивался на пустую глазницу. Нижняя челюсть с тонкими зу-бами торчала из раззявленной пасти зверя.

— Рысь, — определила Шулига. — Недавняя...

Потыкала палкой в мох, вытирая ее конец, затем указала на ближний кол:

— Там-— ам — волк, дальше — кабанчик, где-то рядом была тушка зайца...

— Охотничья приманка? — глядя, как Харек нето-ропливо обходит остальные колья и, подталкивая тру-пы животных обухом топора, сбрасывает их на зем-лю, спросила Айша.

— Нет, это жертвы для духов. Их приносят вар-ги, из тех, что посмелее, и решаются перейти через овраг. Рысь наверняка приволок кто-то из охотни-ков. А кабанчика еще по зиме принес Ратимор-у него жена рожала, он боялся, что духи нападут на деревню и заберут младенца. Уж очень они охочи до молодого мяса... Вот он и прибегал к Коракше, про-сил, чтоб тот умаслил духов. Коракша приказал ему поймать кабанчика и принести в жертву на кольях. Ратимор три дня боялся, а потом сделал все, как велел Коракша. Духи не взяли кабанчика, но и на деревню не напали...

— Тут человек! — Харек остановился у дальнего кола.

Шулига подобрала юбку, неловко прихрамывая, поковыляла к нему. Ее посох глубоко входил в зем-лю, выковыривал из нее толстые куски мха. Айша по-спешила следом.

Висящий на коле человек был обнажен и уже на-половину сгнил. Головы у него не было, вместо жи-вота зияла глубокая, отвратительно воняющая дыра. Из дыры белесыми краями выпирали концы нижних ребер. Грудь превратилась в гниющее месиво. Одна нога, нелепо вывернутая, торчала в сторону, другая была обломана чуть выше колена. По ней и по тухлой слякоти под трупом ползали жирные белые черви. Ай-ша зажала нос пальцами, отступила.

— Это Кули, — спокойно сообщила Шулига. -- Ее привезли друиды. Она так кричала и извивалась, что им пришлось перерезать ей сухожилия на руках и но-гах. Она была слишком старой, видишь, духи взяли только ее голову и совсем немного мяса...

— Ты знала ее?

Конечно, знала. Я живу с варгами уже много лет, знаю почти всех на озере и близ него. Говорят, правда, что есть еще лесные варги, но их я не виде-ла. Кули была больна и все равно бы умерла. Зачем было отдавать духам здоровых, если мы могли отдать Кулик Ладно, пошли отсюда...

Она направилась прочь от странного капища. Сле-дуя за ней, Айша думала о нелепом обычае отдавать людей в дар нежитям и о том, что никогда еще в сво-ей жизни ей не доводилось иметь дела с такими стран-ными духами. Но что было хуже всего — она не слы-шала и не чувствовала их...

Запутавшись в собственных мыслях, болотница нагнала Шулигу, зашагала рядом:

— А почему ваши друиды не прогонят духов7 Я видела Коракшу и чувствовала его силу. Неужели он не может оплести духов заговорами и заставить их убраться за кромку?

Шулига вздохнула, пожала плечами:

— Наверное, может. Но он никогда этого не сде-лает.

— Почему?

— Потому что духи дали ему вторую жизнь. После того как Бернхар повесил его на площади, шесть лет назад...

Деревья стали встречаться реже, мох из мягкого зеленого превратился в сухой серый, под ногами зашуршали ветки вереска. Наползающая на лес тем-нота скрадывала очертания кочек и кустов, превра-щая их в затаившихся, неизвестных Айше кромеш-ников, воздух похолодал, наполнился тревожными вечерними всхлипами лесовиков. Айша прислуша-лась, однако разобрать их речи не смогла, — то ли лесовики были напуганы царящими в здешних мес-тах духами, то ли просто еще не проснулись и мям-лили спросонья нечто невнятное. За едва оперивши-мися древесными кронами тревожно закричал кор-шун. В черноте неба мелькнула его тень, описала круг и исчезла.

Харек остановился у небольшого, в человеческий рост холма, справа от которого выпирал бок поросше-го мхом камня, а слева тянулись вверх две сросшие-ся стволами ели. Пошуровал ногой по земле, отцепил от пояса два бурдюка с водой, бросил их на землю.

— Здесь, — коротко сказал он. Шулига с готовностью уселась на корточки, взяла один из бурдюков, развязала тесьму, припала губами к горлышку. Капли воды побежали по ее подбородку. Айша сглотнула, — лишь теперь она ощутила невыносимую сухость во рту. Напившись, Шулига протянула ей бурдюк. Вода была теплой и затхлой, однако Айша едва сумела оторваться от его горло-вины. Вытерла губы рукавом, все еще ощущая во рту привкус болотной тины, отдала бурдюк Хареку.