Да, волчье мясо — харч не сладкий,

В двух шагах от спорщиков чистил меч невозму-тимый Тортлав. Втыкал лезвие в речной песок, вытас-кивал его, поворачивал, рассматривая в слабом свете утра. Сигурд подошел к нему, мотнул головой в сто-рону спорящих:

— Давно они так?

— А... — Скальд отмахнулся, провел пальцем по краю лезвия. Отдернул руку, сунул меч в ножны, за-бросил на спину. — Жаль, Бьерн с Волком не видели нашей славной победы.

— Может, и видели, — Сигурд указал на небо.

Скальд рассмеялся:

У тебя душа скальда, ум бонда и сердце воина, Сигурд из Каупанга!

Из-за холма показался светлый солнечный круг, вернее, яркая опояска этого круга. Лучик света запу-тался в волосах скальда.

— Когда-нибудь я сочиню длинную песню, — за-думчиво произнес Тортлав. — В ней я расскажу о на-шем походе, о маленькой хвити, позвавшей за собой в земли Асов лучших потомков Ингилингов, о тебе, о молодом сыне двух конунгов, о городе короля фран-ков... Я о многом расскажу...

— Но вряд ли в твоей песне будет много правды,— сказал Сигурд.

Тортлав покосился на него, печально кивнул:

— Да, бонд. Зато это будет хорошая песня. Я сло-жу ее для тебя.

— Если доживешь, — сказал Сигурд.

— Если доживу... — эхом отозвался скальд.

Ночью северяне праздновали победу. В устраше-ние войску франков жгли костры на берегу, пели пес-ни, хвалились собственной отвагой. Сигурд тоже пы-тался веселиться — пил добытое в бою кислое вино франков, хохотал над шутками Красного Рагнара, бил себя кулаком в грудь, доказывая, что сразил не мень-ше двух десятков врагов. Два десятка было даже ма-ловато — остальные уверяли, что уложили не меньше трех, а то и четырех.

Ночью — гуляли, а к утру подсчитали всех плен-ников, захваченных в бою. Оказалось больше сотни. Тащить их за собой в Париж не было никакого смыс-ла. Пленников согнали всех вместе, затем выстрои-ли перед бывшим лагерем, плечом к плечу. Шесте-ро, плененных людьми Рюрика, оказались в самой середке. Один, тот, у которого были светлые волосы, выглядел хуже других. Из раны на его бедре все еще текла кровь, лицо стало совсем белым, губы утрати-ли цвет, глаза горячечно блестели. Он едва стоял на ногах, двое бритоголовых поддерживали его под ру-ки, чтоб не упал. Дышал он трудно, всхлипывая при каждом вдохе, словно у него в горле стояла какая-то преграда.

Проходя мимо цепи пленных франков Рагнар оста-новился напротив него, ткнул пальцем в грудь:

— Как тебя называют?

Светловолосый поднял на него пустой взгляд, об-лизнул губы, попытался что-то ответить. Вместо слов из его горла вырвались бессвязные хрипы.

— Ленард, — вместо него произнес один из брито-головых.

Рагнар запустил пальцы в бороду, прищурился:

— Он был твоим хевдингом?

— Да.

Похоже, бритоголовый неплохо знал северный язык.

— Он умирает, — сообщил ему Рагнар.

— Да, — вновь согласился бритоголовый. Поудоб-нее подхватил под локоть своего «хевдинга», шмыг-нул носом: — Ты позволишь нам достойно похоронить его?

— Нет. — Рагнар еще раз оглядел светловолосого Ленарда, затем перевел взгляд на его слугу. — Но я могу сделать достойной его смерть...

Бритоголовый молча кивнул.

Когда Красный конунг перерезал горло светло-волосому Ленарду, бритоголовый осторожно уложил мертвеца на землю, присел рядом, провел ладонью по его волосам, словно приглаживая.

— Он был не только твоим хевдингом, но и твоим другом? — спросил Рагнар.

— Молочным братом. — Бритоголовый нашарил на земле под ногами эрула два камушка, закрыл Ле-нарду глаза, уложил камушки на веки, прошептал что-то. Потом выпрямился, отряхнул ладони о разо-рванные у колен штаны: — Они отомстят за нас.

Он говорил о той части войска, что стояла на правом берегу. Два длинных шатра с яркими флагами, конни-ца, метательные машины, лучники и копьеносцы...

Рангар пожал плечами:

— Теперь наши силы равны.

— Ты не сможешь стоять здесь вечно. Но, пока они ждут там, ты не сможешь уйти по реке. Что же ты бу-дешь делать?

— Сделаю так, чтоб они боялись меня.

Протянув руку, эрул указал на клочок острова, вы-совывающийся из-за речного мыса...

Сигурд стоял недалеко от Рагнара и слышал все его слова, но что затеял Красный конунг, понял, лишь когда один из драккаров Трира направился к острову. Вскоре над рекой зазвучал стук топоров, эру-лы, выкатив на берег моток крепкой пеньки, приня-лись нарезать ее длинными кусками, увязывать кон-цы петлями.

Потом пленных погрузили на два корабля и повез-ли на остров. Клешня поехал с ними, а Рагнар и Рю-рик остались со своими людьми на берегу. Они вышли на самую кромку берега. Без оружия, без похвальбы и насмешек. Стояли и молчали. А на другом берегу в таком же молчании застыло войско франков. Было ти-хо-тихо. Затем франки дружно ахнули. Потом еще раз. И еще...

Из-за мыса показалось шнека Трира, подошла к бе-регу. Из нее выскочил Карли, сын Кальва. Придержи-вая болтающийся на поясе топор побежал к Рагнару. Волосы Карли были растрепаны, лицо покраснело.

— Почти все, — коротко сказал он. — Трир гово-рит — пора...

Рагнар взмахнул рукой, и все побежали к кораб-лям.

Сигурд привычно взобрался на драккар, сел на свой походный сундук, взялся за рукоять весла.