Да воздастся каждому по делам его. Часть 1. Анна

Анна смотрела, как за окном поезда, увозящего ее из прошлого, детства, юности и от не очень счастливой судьбы, мелькают высокие тополя. Весна уже совсем вступила в свои права, все сияло под высоким степным солнышком, зеленая дымка уже сгустилась и легла тонким покрывалом на черную, напоенную вешней водой землю. В открытое окно врывался аромат просыпающейся степи, он пьянил сильнее вина, а Анна вдруг до острой боли почувствовала, что она домой, в село может и не вернуться. А вернется – уже не та Анна, Нюрушка, Анюта. Вернется кто-то другой. Именно так ей вчера сказал Сашок, когда она его провожала. Они стояли на перроне, поезд запаздывал, и муж никак не мог разомкнуть рук и все целовал, целовал жену, смахивал ее слезы, втихаря смахивал и свои.

– Аннушка, вот и ты завтра в город, а ведь вернешься другая. А вдруг разлюбишь?

– Не глупи, Сашок. Такая же я вернусь. И ты такой.

– Не разлюбишь?

Анна молчала, прижималась к Сашкиной широкой груди и не знала, что ей говорить. Перед ней открывалась новая жизнь – огромный и светлый мир, именно тот, о котором она мечтала. И ей не было грустно. Наоборот – в груди радостно и тревожно щемило, остро, яростно, как будто перед прыжком в пропасть.

…

– Вам, девушка, с вашими знаниями, положено сразу на второй курс этого училища, да и то – делать вам тут нечего. Мы с вами вот как поступим.

Седоватый, плотный, похожий на тумбочку преподаватель училища подошел к Анне вплотную, положил тяжелую квадратную ладонь на ее плечо и посадил на стул. Кряхтя сел рядом.

– Я вашему председателю запрос сделаю. А он направление выпишет на рабфак к нам, в институт. В ветеринарный пойдешь, из тебя врач получится, по глазам вижу. А сейчас – держи. В общежитие поедешь, работать к себе на кафедру возьму. У меня не каждый день такие студентки появляются. Закончишь – в село поедешь, дело делать будешь. Иди.

Анна вышла на улицу. Ленинград ее не то, что потряс – он изменил ее всю – сразу и навсегда. И та, прошлая ее жизнь, стала казаться чем -то далеким и нереальным, вроде как в клубе прокрутили старое кино – немое, наивное и глупое.

Глава 21. А в воздухе пахло войной

– Нет, а что ты хотела? Он мужик, молодой, сильный, а ты в село четыре года носа не кажешь. Так и удивляться нечего. Не пишет. Ишь, невидаль. Он, уж, наверное, в другой семье живет, попроще кого нашел. Тебе, кстати, прическа идет, просто куколка.

Нина, соседка Анна по комнате – дородная, большая, сильная девушка, и по внешности, и по характеру похожая больше на умудренную жизнью матрону, чем на студентку четвертого курса, стояла позади Анны и через ее голову тоже заглядывала в зеркало, глядя, как та прихорашивается. Анна и вправду, выглядела прекрасно, эти четыре года превратили ее из симпатичной деревенской молодки в изысканную женщину, стройную, хрупкую, нежную. И особенно ее изменила новая прическа – легкие локоны очень темных волос она откинула с высокого белоснежного лба и, заколов их невысокой волной, отпустила потоком сзади, прикрыв шею. Строгое платье в мелкий горошек с белоснежным отложным воротничком, туфли на невысоком каблучке и в тон сумочка – никто из деревни не узнал бы Анну сейчас. Да и ей казалось, что она никого не узнает, такой далекой и туманной ей казалась прошлая жизнь. Здесь, в Ленинграде, у нее все сложилось. Работа на кафедре, пробы себя в науке, целые дни, наполненные интереснейшей жизнью, до отказа летели, как скорый поезд. Она особо не вспоминала и о муже. Только там, внутри, больно царапалось – «Предала. Плохая жена. Стыдно». И поэтому она, как будто оправдываясь сама пред собой, вздыхала тоскливо, жаловалась Нине – не пишет. А та все понимала, хитро щурилась, поддакивала, охала. Так и играли, слегка кривили душой, понимая обе – Анна не вернется.

– Сегодня вечеринка у Клавдии. Мужа провожает, помнишь? Пойдешь?

– Пойду. Она меня звала, да и Сергей звал, как отказать. Не на отдых провожаем.

Сергей, закончивший летное училище, уезжал в Прибалтику, во вновь сформированные там войска. Клавдия рыдала дни и ночи напролет, уговаривала, угрожала, теряла силы от горя разлуки, но Сергей был непреклонен. На прощальную вечеринку, которую организовывали небедные Клавины родители в собственном доме за городом, было приглашено столько народу, да такого, что Анна с Ниной сначала сомневались, больно уж не по Сеньке шапка им такие сборища, но потом плюнули и решились. И купили даже по новому платьицу – по недорогому, но красивому – глаз не оторвать.

Сойдя с дачного поезда, они долго плелись вдоль путей, увязая в мокрой глине и путаясь в жесткой траве. Предусмотрительная Нина заставила Анну сунуть белые туфельки вместе с нежным кружевным платьем в свою сумку, куда уложила наряд и сама. Поэтому, в резиновых сапожках и коротких брючках они довольно ловко миновали все препятствия и уже совсем скоро оказались перед не маленьким домом, окруженным со всех сторон вековыми соснами.