Да здравствует король (СИ)

Сны бывают слишком теплыми, словно тягуче-сладкие деньки начинающегося лета, они прижимают к груди, ласкают и успокаивают, и такие совсем не хочется покидать. Закрыв глаза, Ласточка видела именно этот сон. Долгий и сладкий, в котором никто не колол ее иглами, не запирал в своей украшенной золотом спальне, не велел раздвигать ноги и молчать, оставаясь послушной. Она беззаботно разгуливала по улицам Цинтры вместе с Геральтом, она ела сладкую вату, пачкала ею тонкие бледные пальцы, губы и щеки, покручивая в руках новенький кинжал.

И просыпаться не хотелось, но из сновидений пришлось вернуться в реальность, и реальность пахла горьковатой полынью, смесью острых трав, которыми эльф пытался вытравить из стен жгучий химический запах. Не было ни солнца над головой, ни вкуса сахарной ваты на губах. Цирилла проснулась от того, что Знающий мягко потряс ее за плечо, пробуждая от долгого сна. Ведьмачка чувствовала сухость во рту, жжение от яркого света разгоревшихся факелов и всепоглощающую усталость, не прошедшую даже после отдыха.

– Ты улыбалась во сне, – заметил мужчина тихо.

– Это просто какой-нибудь мышечный спазм, – ответила Цири, вспоминая, где находится. – Мы уже закончили с твоими уколами?

– Закончили, Цири, на сегодня хватит, – отозвался Знающий холодно. – Тебя вызывают наверх.

– Наверх?

Она не сразу вспомнила, что именно сверху и спустилась, оттуда, из спальни нового короля. Ведьмачка поджала губы, давая понять: отвечать уже не нужно, она сама все вспомнила и поняла. Если вызывают, пора возвращаться, как бы ни были слабы ноги. Просьбы Эредина здесь принято исполнять быстро, ведь иначе наказание заставит спешить в следующий раз.

Полнившись светом, лаборатория уже не устрашала. Замысловатые экспонаты в прозрачных банках не внушали тот страх, но закидывали в душу семя интереса. Кому принадлежал этот голый хвост в разрезе, кому гребень, вырезанный не то с бочины невнятной твари, не то со спины, а кому этот длинный уродливый нос, словно раньше принадлежащий огромной землеройке?

– Я отведу тебя обратно, Цири, – произнес мужчина, галантно подавая ей руку, которая тут же была девушкой отвергнута.

– Не стоит, я дойду сама, никуда не сверну и не заблужусь, не бойся.

Но то было большим преувеличением ее возможностей. После препарата девушка чувствовала острую слабость, ее руки не могли достойно сжать перила, ноги – довести до пункта назначения. Едва поднявшись, ведьмачка запуталась в зеленой юбке своего скромного платья. Она могла бы упасть, не поймай ее Знающий за талию, не поддержи на безопасном расстоянии от пола.

– Ты слишком слаба, Ласточка, и не дойдешь до спальни сама, – полушепотом рассказал он, опустившись к ее уху. – Я не боюсь, что ты заблудишься, я просто не хочу, чтобы ты где-нибудь упала и пролежала в беспамятстве до следующего дня.

Его рука, греющая поясницу, Цири нравилась ровно столько же, сколько и деланная забота – ни грамма. Хотелось скинуть ее с себя и нагрубить, убежать, хотелось в ответ огрызнуться, только не было сил. «Он ведь так старается, единственный здесь старается, не стоит его отталкивать», – подумала ведьмачка, прежде чем смиренно кивнуть и аккуратно взять кавалера под руку. Помощь ей все равно пригодиться, как ни храбрись.

Госпожа Йеннифер всегда говорила своей подопечной, что следует быть умнее. «Мужчины видят нас слабыми и беззащитными, и в том главная их ошибка, Львенок мой. Они стоят к нам спиной, не ведая, что в кармане платья мы прячем ножи как раз для их шей. Пока можешь, кажись им слабой, кажись глупой и безрассудной, пусть твой триумф станет им большим сюрпризом», – говорила она, лениво попивая подслащенный облепиховый чай под тенью старой липы.

– А часто мне сюда ходить? – спросила девушка мага, стоило тому отворить хитро замаскированную дверь и помочь Цирилле выйти.

– Раз в неделю. Больше делать нельзя.

– А то я рожу сразу десять эльфят?

– Человеческие самки, Цири, не могут выносить такое количество детей за один раз. Во всяком случае, прецедентов еще не наблюдалось. Кажется, семь или…

Разговор о возможностях женского организма был только односторонним. Обычное занудство Знающего отчего-то заставило ведьмачку повеселеть. Нельзя привыкать к этому месту и его жителям, нельзя довериться им, нельзя, но что остается делать? Цири понимала, что даже здесь, особенно здесь ей нужен был кто-то «свой». Она нескоро увидит единорогов, если и увидит, так что придется довольствоваться им. Липким, непонятным Знающим, что стремится помочь, но весьма пассивно, за свою шкуру переживая гораздо сильнее, чем за ее благополучие.