Да здравствует ворон!

Как-то раз совсем недалеко от священной земли появилась бабушка посвященной, которая осталась во внешнем мире, но добралась сюда, чтобы вернуть внучку домой. Масухо-но-сусуки испугалась, не бросит ли та Цубаки, чтобы уйти с родственницей, однако Сихо легко отказалась и снова вернулась к божеству.

Она спокойно готовила для Цубаки еду и даже заставляла его помогать. Работая рядом с ней на кухне или вместе занимаясь стиркой, Масухо-но-сусуки проникалась симпатией к девочке. Да и сам Цубаки был на удивление добр к Масухо-но-сусуки – хотя, конечно, не так, как к матери. Еще на священной земле жила собачка Момо, которую Сихо привела с собой из внешнего мира. Цубаки ее тоже полюбил.

Иногда Масухо-но-сусуки почти забывала о том, что этот красивый мальчик убил ятагарасу. Случалось, что он позволял себе присущую божеству капризность и свободу, однако все равно производил впечатление обычного ребенка.

Нельзя сказать, что он был для нее непостижимым существом. А значит, существовала какая-то причина, почему он вдруг стал относиться к ятагарасу враждебно. Если Ямагами действительно тот бог, что прибыл на эту землю вместе с ятагарасу, и если он постоянно изменялся, то вернуть Цубаки его прежнюю форму, снова сделать его горным божеством, коим его когда-то считали вороны, представлялось вполне возможным. Впрочем, ей самой было доступно немногое. Она лишь понимала, что сейчас должна помогать в быту Сихо и в воспитании Ямагами.

По разным надобностям Масухо-но-сусуки стала выбираться из священных земель во внешний мир и кое-что узнала. Там и в Ямаути волшебство превращения ятагарасу работало совершенно по-разному. Ятагарасу могли принимать облик больших трехногих воронов и людей, но для превращения им нужно было много энергии. В Ямаути они получали силу только от солнца и потому могли оборачиваться только днем. Зато если выбраться во внешний мир через прорехи у края гор или у барьера, ятагарасу обязательно превращался в маленькую двуногую птичку, а если выходил наружу через ворота Судзаку-мон, то сохранял свой человеческий облик, но терял способность оборачиваться во внешнем мире.

Это условие сохранялось и в том случае, если ятагарасу выходил наружу через священную землю. Во внешнем мире он не мог оборачиваться. Попав туда в человеческом облике, ворон оставался в этом виде и не мог превращаться в птицу. И наоборот, выбравшись наружу в птичьем облике, он сохранял третью ногу, но уменьшался до размера обыкновенного ворона.

Масухо-но-сусуки заметила, что на священной земле она могла оборачиваться в любое время суток – хоть днем, хоть вечером – и к тому же не чувствовала усталости. Она не знала, что это означает, но, когда рассказала об этом молодому господину, он сильно удивился. Для истинного Золотого Ворона таких ограничений не существовало, он мог свободно оборачиваться и, кажется, вообще не помнил, что вне Ямаути превращение работает иначе.

В последнее время он вместе с тэнгу изо всех сил пытался найти прежнее имя божества.

– Где Ямагами-сама? – спросил он как-то раз, вернувшись из внешнего мира, когда Ямагами и Сихо уже улеглись.

Теперь по вечерам Масухо-но-сусуки докладывала Надзукихико о том, что произошло за день, а тот, в свою очередь, рассказывал ей, чего они с тэнгу добились в своих изысканиях.

– Он уже изволит отдыхать.

– Ясно.

Масухо-но-сусуки позвала приунывшего Надзукихико за собой и в пещерке, которую ей предоставили для жилья, налила ему горячей воды. Молодой господин в последнее время много трудился. Опираясь на легенду о том, что Ямагами и ятагарасу пришли в Ямаути из внешнего мира, он пытался выяснить, как это божество называли на его родине.

– Удалось что-то узнать?

– Госпожа Сихо сообщила мне, что, обретя силу матери Ямагами, она стала видеть странные сны. И в этих снах ее звали Тамаёри-химэ. Я рассказал об этом тэнгу, и мы кое-что поняли.

– А кто такая Тамаёри-химэ?

– Это имя божества. Вернее, его сути. Во внешнем мире говорят, что это обожествленные жрицы-мико. Чаще всего такая мико становится женой либо матерью бога, и поэтому люди почитают ее как божество, помогающее зачать дитя, легко родить и воспитать его.

– Ах…

Масухо-но-сусуки подумала, что для Сихо, которая воспитывала Цубаки, это очень подходящее имя.

– Но в некоторых случаях это становится собственным именем божества. Мы считаем, что Тамаёри-химэ из Камо и есть сущность Тамаёри-химэ этой горы.

И он рассказал легенду из внешнего мира об алой стреле. Тамаёри-химэ, резвясь в реке, подобрала стрелу красного цвета и после этого понесла дитя. Ребенок благополучно родился, а его дед как-то вручил ему саке и велел угостить своего отца, желая выяснить, чьего же ребенка выносила его дочь. Однако мальчик взлетел на небо, пробив крышу дома.