Дафнис и Хлоя (СИ)

Дафнис и Хлоя пришли им на помощь и тоже руки к делу приложили: Дафнис в корзинах таскал грозди, бросая в точила, давил и по бочкам вино разливал. Хлоя готовила пищу тем, кто виноград собирал, им для питья наливала прошлогоднее вино и обрезала низко растущие грозди: ведь на Лесбосе виноград - низкорослый, даже ребёнку, чьи руки от пелёнок только стали свободны, легко до гроздей дотянуться.

Женщины, с окрестных полей приглашённые в помощь, поглядывали на Дафниса и похваливали его красоту, говоря, будто он - подобен Дионису. А из более смелых иная Дафниса и целовала и этим его волновала, Хлою же огорчала.

Мужчины же, на точилах работавшие, заигрывали с Хлоей. Они скакали и клялись, что готовы сделаться овцами, лишь бы она их пасла. И тут уж она веселилась, а Дафнис огорчался. И оба они ждали, чтобы поскорее кончился сбор винограда, и они бы вернулись к привычным местам, и слушали звуки свирели, блеяние коз и овец. Когда же через несколько дней был собран виноград, бочки налиты молодым вином и уже не было больше нужды в таком множестве рук, Дафнис и Хлоя погнали свои стада на луга. Полные радости, они преклонились перед нимфами, принеся им в дар грозди на лозах, сбора начатки. И в прежнее время ни разу не проходили они мимо нимф без внимания: всегда, пастьбу начиная, к ним с мольбой обращались, и, с пастьбы возвращаясь, перед ними они преклонялись. И всегда им что-нибудь в дар приносили: или цветок, или плод, или зелёную ветвь, или совершали возлияние молоком. За это потом они были богинями вознаграждены. Тогда же они прыгали, играли на свирели, распевали песни, бодались с козлами и с баранами.

Когда они так веселились, предстал перед ними старик, одетый в шкуру козы, обутый в грубые сандалии. На боку у него висела сума, да и та была старая. Подсев к ним, он сказал: "Я - старый Филет, дети мои. Я много в прежнее время этим нимфам песен певал, я много на свирели этому Пану играл, и я управлял большим стадом быков песней. Я же к вам пришёл, чтобы рассказать, что видел, передать, что слышал. У меня есть сад: я растил его своими руками с тех пор, как по старости лет перестал пасти стада.

И всё, что приносит каждая года пора, есть у меня в саду: весной - розы, лилии, гиацинты и фиалки, летом - маки, груши и яблоки всякого рода. А теперь - виноград, фиги, гранаты и мирт. С раннего утра в мой сад прилетают стаями птицы. Одни клюют, другие поют. Он - густой, тенистый, его орошают три ручейка, и, если бы убрать загородку из терна, можно подумать, что перед тобой - роща.

Сегодня в полдень я вошёл в него и вижу: под деревьями граната и мирта с ягодами граната и мирта в руках мальчик, белый, как молоко, златокудрый, как огонь, блестящий, будто он только омылся. Он был нагой и один. Он шалил, обрывая плоды, будто этот сад - его. Я кинулся к нему, чтобы схватить, боясь, как бы этот баловник не сломал моих миртов и гранат. Но он ускользал от меня: то за кустами роз, то в маках прятался. А ведь прежде мне приходилось частенько козлят догонять, не раз до устали гоняться за телком-сосунком. Но это создание было хитрое и неуловимое. Я устал - ведь я уже старик, - опёрся на посох и стал сторожить, как бы он не убежал. И я спросил его, чей - он и зачем чужой сад обирает. Он ничего не ответил, но, встав неподалёку, засмеялся и стал бросать в меня ягодами мирта, и он заворожил меня, так что я уже не мог сердиться. Я стал просить его, чтобы он перестал меня бояться и дался мне в руки, и я клялся своими миртами, что отпущу его, дав ему на дорогу гранат и яблок, что позволю ему всегда рвать плоды и собирать цветы, если он меня хоть раз поцелует.

Тогда он засмеялся, и его голос был такой, какого нет ни у ласточек, ни у соловья, ни у лебедя, даже если лебедь такой же старый, как я.

"Не трудно мне, Филет, поцеловать тебя. Ведь я целоваться хочу больше, чем ты - стать снова юным. Но посмотри, по возрасту ли тебе такой подарок: ведь твоя старость от погони за мной тебя не удержит, стоит лишь тебе получить этот единственный мой поцелуй.

Но меня не поймать ни ястребу, ни орлу, ни другой птице, даже ещё более быстролётной, чем - эти. И я - не мальчик, и если я кажусь с виду мальчиком, то на деле я - старше Кроноса и всех его веков. И я знал уже тебя, когда ты ещё в ранней юности пас вон там, на горе, своё стадо быков. Я был с тобой и тогда, когда ты играл на свирели возле тех дубов, влюблённый в Амариллис. Но ты не видел меня, хоть я и стоял рядом с девушкой. Это я отдал её тебе. И вот выросли у тебя сыновья - отличные пастухи и пахари. А теперь я пасу Дафниса с Хлоей, и когда ранним утром я сведу их вместе, я иду в твой сад, наслаждаюсь цветами, плодами и моюсь в этих ручьях. Потому-то цветы и плоды у тебя - прекрасны: ведь там, где я омываюсь, пьют воду они. Смотри, нет у тебя ни сломанного дерева, ни сорванного плода, ни затоптанного корня цветов, ни замутившегося ручья. И радуйся, что из смертных один ты, на старости лет, узрел такое дитя".