Дай мне руку, тьма

– Значит, он был в баре в темных очках, и никто не обратил на это внимания?

– Ты бывал когда-нибудь в "Меркьюри"? – спросил Оскар. – Туда частит псевдошикарный сброд, в основном белые. Все они носят в помещении темные очки.

– В таком случае, вот наш киллер, – я показал на фото, где Джейсон был в обществе парня с бородкой.

– По крайней мере, один из них, – ответил Оскар.

– Уверены, что их было двое?

– Данное предположение разрабатывается. Джейсона Уоррена, без сомнения, убивали двое.

– Откуда вы это знаете?

– Он царапал их, – сказал Девин. – Под его ногтями кровь двух разных групп.

– И что, все семьи жертв получали фотографии прежде, чем их дети были убиты?

– Да, – сказал Оскар, – Это то, что объединяет их всех. Но есть и различие. Три из четырех жертв были убиты не там, где впоследствии найдены их тела. Кару Райдер сбросили в Дорчестере, Стимовича – в Сквонтуме, а то, что осталось от Памелы Стоукс, было найдено в Линкольне.

Под фотографиями сегодняшних жертв были расположены снимки под общим заголовком "Жертвы-1974". Среди них я увидел немного задиристое мальчишеское лицо Кола Моррисона, и хотя я не вспоминал о нем много лет, до той ночи в баре у Джерри, я вдруг вновь ощутил запах шампуня "Пина Колада", всегда исходящий от его волос, и вспомнил, как мы любили дразнить его за это.

– А был ли проведен сводный анализ жертв на общие факты?

– Да, – сказал Болтон.

– И что же?

– Двое, – сказал Болтон, – мать Кары Райдер и отец Джейсона Уоррена, выросли в Дорчестере.

– А другие?

– Кара Райдер и Пэм Стоукс употребляли одни и те же духи.

– Какие именно?

– Лабораторный анализ показал "Холстон для женщин".

– Да, лабораторный анализ, – сказал я, глядя на фотографии Джека Рауза, Стэна Тимпсона, Фредди Константине, Дайандры Уоррен, Дидры Райдер. И все парами. Один из настоящего, другой – двадцатилетней давности.

– И никакого намека на возможный мотив? – я посмотрел на Оскара, он отвел взгляд, затем взглянул на Девина, а тот, в свою очередь, на Болтона.

– Агент Болтон? – спросил я. – Так у вас что-нибудь есть?

– Мать Джейсона Уоррена, – сказал он в конце концов.

– А что с ней?

– Ее иногда привлекали как эксперта по психологии в уголовных процессах.

– Ну и?

– Она проводила, – сказал он, – психологическое обследование Хардимена во время процесса, что расстроило его защиту как невменяемого. Дайандра Уоррен, мистер Кензи, упрятала Алека Хардимена за решетку.

* * *

Мобильный командный пункт Болтона располагался в черном микроавтобусе с затемненными окнами. Когда мы вышли на Нью Садбэри-стрит, он, скучая, ждал нас.

Внутри него двое агентов, Эрдхем и Филдс, сидели возле черно-белой компьютерной станции, занимавшей весь правый борт. На столе лежал змеиный клубок кабеля, стояли два компьютера, два факса, два лазерных принтера. Над всем этим разместились в ряд шесть мониторов, а напротив них, по левому борту, аналогичный ряд точно таких же светящихся экранов. На самом краю рабочего стола возлежали приемные и записывающие устройства, двухкассетный видеоплейер, аудио– и видеокассеты, дискеты и компакт-диски.

К левому борту были привинчены небольшой столик и три "директорских" кресла. Когда машина влилась в уличное движение, я по инерции плюхнулся в одно из них, облокотившись на миниатюрный холодильник.

– Вы что, так ездите на пикники? – спросил я. Но Болтон проигнорировал меня.

– Агент Эрдхем, вы записали? – Эрдхем подал ему клочок бумаги, и Болтон сунул его во внутренний карман. Потом уселся рядом со мной.

– Вам предстоит встреча с Уорденом Лифом и главным психологом тюрьмы доктором Долквистом. Они расскажут вам о Хардимене, так как я мало что могу сообщить о нем, разве что предупредить, что он крепкий орешек и не стоит воспринимать его легкомысленно, каким бы приятным на вид он ни казался. Он подозревается в трех убийствах уже после суда, но никто из всей массы заключенных в этом охраняемом по максимуму загоне не выступит со свидетельскими показаниями. А там, между прочим, сидят убийцы-рецидивисты, поджигатели, серийные маньяки, и все они боятся Алека Хардимена. Понятно?

Я кивнул.

– Камера, в которой произойдет встреча, полностью видео– и радиофицирована. И мы будем получать полную информацию, находясь в этой контрольной кабине. Будем следить за каждым вашим шагом в данной ситуации. У Хардимена обе ноги и одна рука будут в наручниках. И тем не менее держите ухо востро.

– Хардимен дал согласие на аудио– и видеозапись?

– Насчет видео ему ничего не известно. А вот аудио действительно нарушает его права.

– Так дал на него согласие?

Болтон покачал своей большой головой.

– Нет, не дал.

– Но вы собираетесь использовать его все равно.

– Да. Я не собираюсь представлять записи в суде. Они нужны мне, чтобы обращаться к ним иногда в процессе нашего расследования. Вас это смущает?

– Пожалуй, нет.

Когда мы огибали "Хаймаркет", поворачивая на шоссе-93, и машину снова тряхнуло, я откинулся на спинку и стал смотреть в окно, размышляя о том, как же меня угораздило так вляпаться.

* * *