Daigaku-kagami (СИ)

После занятий он поспешил в их блок — нужно было еще привести себя в порядок, чтобы выглядеть перед Гилбертом безупречно. Пока Байльшмидт возился с документами в школе, Ваня быстро принял душ, освежая тело, почистил зубы, аккуратно причесался. Вывалив из своего шкафа все запасы более-менее приличной одежды, он долго не мог сделать выбор. Сначала хотел одеться более официально, чтобы это походило на настоящее свидание, но, вспомнив предпочтения Гилберта в одежде, все-таки отказался. Затем в ход пошло что-то более скромное, типа мягких свитеров и брюк, но это показалось Ване слишком неброским. У Гилберта всегда как-то получалось одеваться ярко, но со вкусом: не следя за модой, он следовал ей и ловил восхищенные взгляды, списанные, конечно, на его великолепие, а не банальное чувство стиля. Ваня же, обычно носящий либо что-то по-домашнему мягкое и теплое, либо строгие рабочие костюмы, этим чувством не выделялся, отчего и возникали тысячи вопросов по поводу сегодняшнего наряда. Довыбирался он до того, что с работы наконец вернулся утомленный Гил. Неопределенно махнув рукой в сторону давно забытой футболки на просьбу помочь в выборе наряда, он исчез в ванной комнате, откуда в скором времени донеслись звуки падающей воды и чудное пение его величества.

Футболка, выбранная Гилбертом, села аккуратно по фигуре, выгодно подчеркивая телосложение. Иван, удовлетворенно оглядев себя, приступил к подбору остальных элементов одежды. Черные брюки, больше похожие на джинсы, нашлись сразу — Ваня любил их и надевал иногда для выхода в город. Образ показался ему неполным, и завершил его появившийся на пороге комнаты Гил в одном полотенце: он выудил из своего шкафа черный кардиган с красными полосками на манжетах, поясе и воротнике, которые хорошо сочетались с аляповатыми узорами на футболке. Взглянув на такого себя, Брагинский даже удивился, настолько его образ стал современным и соответствующим стилю Байльшмидта.

Сам Гилберт тем временем не спеша рылся в своем шкафу, то и дело поглядывая на Ивана обеспокоенным взглядом. Ваня его волнения не разделял, хоть и знал, что в любой момент может утратить над собой контроль. Но он же решил, что сделает все идеальным, а потому никто, в том числе и он сам, помешать ему не могли. Черная футболка, красная толстовка с капюшоном, светлые прямые потертые джинсы — они удивительно сочетались с его образом, сразу объединяя их в ансамбль, что не могло не радовать. Мелочь, а приятно.

Сверху Иван накинул любимое кремово-серое пальто, замотался шарфом в цвет, а Гилберт остался верен легкой серой куртке. Вместе они вышли из общежития, неторопливо двигаясь в сторону кафе. По улицам сновали парочки влюбленных, девушки прижимались к своим парням, те пробовали приготовленный ими шоколад, шутили, осторожно опуская руки все ниже и ниже… Ване тоже хотелось обнять идущего рядом Гилберта, но он понимал, что делать это на глазах у всех — верх безрассудства. От этого ему становилось немного грустно, и единственным утешением оставались мечты о грядущей ночи, которым он с удовольствием предавался всю дорогу, пока непривычно-тихий Гилберт не стал, наконец, постепенно оживать.

— Вот это баба сейчас прошла, видал? — ударом в плечо напомнил он о своем существовании.

— Да-а, ничего, — задумчиво кивнув, Ваня мстительно ухмыльнулся. — Но ты у меня все равно лучше.

— Пошел ты, — беззлобно отмахнулся Байльшмидт. — Но буфера-то ее ты видел? Я бы их… Я бы в них!..

— Захлебнулся кровью из носа, — отвесив тому легкий подзатыльник, закончил Ваня. — Не зарься на то, что тебе не принадлежит, цени, что имеешь, — он поучительно вздернул вверх палец.

— Гляжу, натурал в тебе умер давно и надолго? — хмыкнул Гил. — Тогда прекращай пялиться на задницу той цыпочки, и пошли скорей, я страшно голоден! — он, схватив Ваню за руку, ускоренно потащил его в кафе.

— Сам виноват, — невинно улыбнулся Брагинский, не вырываясь и лишь послушно переставляя ноги.

Ведомые Гилбертом, они быстро приближались к назначенному месту, пока чей-то пронзительный взгляд не заставил Ваню замереть на месте. Оно было здесь, в городе, рядом с ними. Оно следило за каждым его шагом. И оно жаждало крови. Иван сглотнул, чувствуя, как к горлу медленно поднимается противный комок, а перед глазами появляется розовая пелена. Он не хотел снова терять себя, но страх, всколыхнувший и без того готовую сорваться с крючка ревность, не поддавался никакому контролю. Оно снова преследовало его, снова донимало своим присутствием. Оно готовилось к удару сегодня, в этот чудесный день, который он хотел целиком посвятить своему самому любимому непутевому созданию на планете.

— Русский, ты чего там застрял? — почти невесомой ладонью Гил больно ткнул Ваню в плечо, обращая на себя внимание.

— Полегче, — холодно сверкнул глазами тот, и от его взгляда Гилберт как-то затравленно вздрогнул.