Daigaku-kagami (СИ)

Ундокай — это праздник спорта. И избежать его у тебя не получится, даже если ты запрешься в своей мастерской до самого ноября.

В «Кагами» праздник спорта был назначен на первую субботу октября, в Центральной старшей школе, насколько было известно Феличиано, он должен был пройти в последнее воскресенье сентября. Про средние и младшие школы он не знал, ровно как и про детские сады, и про университеты, и различные крупные и не очень компании. Он знал только одно: до восьмого октября и, наверное, неделю после него невозможно будет выйти на улицу и не встретить какого-нибудь спортсмена, а то и нарваться на целое представление, посвященное спорту и культуре тела.

Праздник обсуждали даже в кружке рисования. Кто-то участвовал в забеге, другого пригласили на эстафету в школе младшей сестренки, еще один готовился на городской марафон. Даже те, кто не собирался участвовать в других местах, помимо «Кагами», болтали без остановки: какие места лучше занять, что за режимы выставить на своей навороченной камере, что приготовить на обеденный перерыв. Все вокруг как будто с ума посходили с этим Ундокаем, и Феличиано чувствовал себя пришельцем из другой Галактики, настолько все это его не касалось.

Он думал, что не касалось.

Людвиг был учителем физкультуры, в конце концов, и куратором клуба легкой атлетики. И он часто заменял куратора волейбольного клуба, когда тому требовалось уехать по делам в другой город. А еще он помогал отстающим ученикам, давал советы по поводу индивидуального графика тренировок и правильного питания, выдавал спортивный инвентарь тем, кто просто хотел поиграть в свободное время и всегда следил за ребятами, которые занимались на стадионе. Людвиг отвечал за проведение дня спорта в «Кагами», и он действительно — действительно — был воодушевлен этим.

Они с Феличиано по-прежнему занимались по утрам, но теперь вместе с ними на стадионе, как казалось Варгасу, тренировалась вся школа: разминка, бег, силовые упражнения, игры с мячом и много всего еще, что отвлекало Людвига буквально каждую секунду. Феличиано не жаловался, нет, он прекрасно понимал: подготовка ко дню спорта — это действительно важно, ведь, как и на день открытых дверей, в «Кагами» будет много гостей, и никто не хочет все испортить. Но… каждый раз, когда Людвиг поворачивался к нему спиной или оставлял заниматься самостоятельно, чтобы помочь какому-нибудь младшекласснику принять правильную позицию для прыжка, броска или низкого старта, острая иголка впивалась Феличиано куда-то в районе груди.

Он не участвовал в Ундокае — не больше, чем того требовалось в классе. На день спорта ученики участвовали в разнообразных конкурсах, зарабатывая баллы для своей команды. Некоторые испытания были индивидуальными — например, забеги на различные дистанции или конкурсы вроде «быстрее всех съесть булочку с завязанными руками», — еще часть — для групп по два-три человека, вроде бега на трех ногах или конкурса с носилками. На эстафету требовалось пять человек, но в их число, Феличиано, к счастью, не входил — в классе было достаточно и более спортивных ребят. Но остальные конкурсы предполагали участие всей команды — забросить как можно больше мячей в корзину, например, или защита флага, — и вот от участия в них Феличиано отвертеться никак не мог. Но готовиться к ним его никто не заставлял, только один раз они собрались классом обсудить стратегию, и большей подготовкой к Ундокаю для него было рисование плакатов.

Разумеется, у Людвига не было свободного времени, которое он мог бы проводить с Феличиано. Но тот все понимал: подготовка, конечно, важнее, и совсем его не заботит, как эта малышня смотрит на Людвига. И все эти прикосновения, несомненно, просто необходимость и формальность: если бы у него затекли мышцы или разболелась спина, учитель и ему тоже сделал бы массаж. И совершенно точно его это ни капельки не волновало. Он мог проводить в мастерской часы напролет, забыв о существовании мира вокруг, и Людвиг к этому миру тоже относился.

Или нет.

Феличиано не мог выбросить из головы утреннюю тренировку. Людвиг оставил его разминаться в одиночестве на влажной от росы траве, а сам отправился на помощь одному из своих подопечных — тот потянул ногу и, конечно, не мог самостоятельно добраться до медпункта. Варгас выполнял наклоны и растягивал спину, он не собирался смотреть, как какой-то мальчишка виснет на Людвиге, будто случайно трогает его за крепкую мускулистую грудь и трется, черт бы его побрал. Он терся о Людвига!